Нефтечалов не отвечал.
– Алле, вы там? – спросил Данила.
– Не пойму я ваши процедуры, на что вы меня разогреваете – и продолжать с вами беседу отказываюсь, – ответил Нефтечалов.
Крещеный только открыл рот – но в ухе ритмично загудело.
Он внес в записную книжку информацию о транспортном средстве Назара Захаровича – светло-голубая, небесного цвета, «Волга» ГАЗ-21 с номерами «С001КБ40», – и, столкнувшись в коридоре с участковым инспектором Аграфеновым, Данила ворвался в кабинет Варфоломея.
Ламасов внимательно изучал дактилоскопическую карту, представляющую собой бланк-лист с отпечатками пальцев, полученными с использованием типографической краски – дактилокарта на Гоффа, Богдана Дорофеевича, гражданина РСФСР, в графе основание для постановки на дактилоскопический учет указано постановление о привлечении в качестве обвиняемого…
Варфоломей поглядел на Данилу, который поразмахивал перед ним записной книжкой.
– Что, Даня?
– Мы с Аграфеновым, – слегка запыхавшись, проговорил Данила, – едем обратно на Головольницкую – машину искать.
– Машину… какую машину?! Чью?!
– Нефтечалова.
– Нефтечалова? – удивился Варфоломей, – это который самый последний в списке Акстафоя?
– В том и дело, товарищ лейтенант, что я Акстафою позвонил прежде, чем займодавцев его проверять – а он мне знаешь, что ответил – что Нефтечалова у него в списке нет и быть не может!
– Странно, но Глеб…
– Хорошо бы нам и ко Глебу домой наведаться, – перебил его Данила, – своими глазами, не чужими, на списочек поглядеть.
– Верно.
– У меня есть одна мыслишка! – сказал Данила, – плюс я до самого Нефтечалова дозвонился и выяснилось, что у Акстафоя перед ним давнишний невыплаченный долг – на крупную сумму!
– Какую?
– Двести тысяч.
Ламасов задумчиво постучал костяшками пальцев по столу.
– Значит, он все-таки мог быть в списке?
– Сомневаюсь, потому как Акстафой мне своим языком сказал, что с Нефтечаловым десять лет не пересекался, а Нефтечалов подтвердил – и сам Нефтечалов меня пытался убедить, что долг Акстафою якобы давным-давно простил!
– И ты ему поверил?
– Пожалуй, – признался Данила, – но чутье мне подсказывает, что Нефтечалову, может, какая-то глубоко личная обида за душой покоя не дает – и от денежных вопросов она далекая!
– Поверю тебе на слово, чутью твоему, но Глеб, получается…
В коридоре – позади Аграфенова и Крещеного, – компактной и нарумяненной фигурой нарисовалась Алиса Иосифовна.
– Варфоломей Владимирович, – протолкнулась она.
– Да, Алисонька, что? – жестом пригласил ее Ламасов.
– К вам Гофф явился, Богдан Дорофеевич, и Рябчиков, Борис Геннадиевич, – проговорила Алиса, – Гофф спрашивает, кто главный по делу об убийстве на Головольницкой… а Рябчиков спрашивает то же самое.