— Только не говори, что поверил в этот бездарный спектакль, — у моей сестры дрожит голос.
— Что ты несёшь?
Я поворачиваюсь к Зарине, и у меня перед носом возникает маленький такой ключик. Ключик к решению главной проблемы.
Вот же… Пуля!
— Где взяла? — смотрю, как Зара торопливо ковыряется ключом в замке на браслетах.
— У жреца, — она улыбается краешками губ. — Прошение о последней встрече с родственником надо подавать лично. Ну-у… я и подала, — поднимает на меня глаза, в чёрных глазках танцуют чертята.
У меня камень с души падает — кажется, я сейчас взлечу к бетонному потолку. Зара меня не предавала…
Не было этого!
— А я повёлся, — расписываюсь в собственной глупости. — Совести у тебя нет, — хочу казаться серьёзным, но счастливая улыбка так и тянет губы.
— Прости меня… — Зарина хмурится, пытаясь справиться с замком. У неё пальчики перепачканы моей кровью. — Что мне оставалось? Я прилетела утром, адреса твоего нет, трубку ты не берёшь. Конечно, я первым делом в стаю сунулась, а там Бакир… Пришлось импровизировать.
— Я понял. Можешь не продолжать, — убираю блаженный оскал с рожи.
Оказавшись без браслетов, я беру сестрёнку за руки и смотрю ей в глаза. Так много хочется ей сказать… Не время сейчас.
— Рамиля… — она с опаской косится на дверь.
У этой девочки-пули наверняка есть план, но делать будем, как я скажу.
— Я сейчас обернусь и прикончу охрану. Найду Бакира, убью его, а потом свидетеля этого х*рова загрызу…
У меня скулы сводит от желания перекусить Евгению шею. Я почти вижу дрогнувший в последний раз кадык, слышу хруст костей и хрящей. Во рту собирается слюна с металлическим привкусом.
Страсть, какой я кровожадный!
— По-огоди, — Зара задыхается. — Это очень опасно. Нам надо выбираться отсюда, Рамиля.
— Остановись, моя, — я крепче сжимаю её ладошки, подношу к губам. — Свалить шансов нет.
— О, Луна… — Зарину трясёт. — Ты даже не попытаешься, да?..
Похоже, она не понимает, что я смертник на все сто процентов. Сорваться в бега, а тем более сорваться в бега с родной сестрой — это безумие. Во-первых, нас возьмут на ближайшей кочке, а во-вторых, после такого финта казнят не только меня, но и Зару.
Я осознанно иду на верную смерть и собираюсь выжать из «приключения» максимум, прежде чем меня поймают и казнят. Я должен сделать всё, чтобы Гелик прожила долгую и почти счастливую жизнь. Трудно ей будет без меня — истинность не пустой звук, но ангелочек справится. Она сильная.
Мысли о кнопке приносят страшную боль. Многое бы сейчас отдал, чтобы повернуть время вспять — я бы не стал врать моему ангелу. Мне жаль, что так вышло. Жаль, что сегодня она ушла из дома с болью в душе, обиженная, расстроенная. Я даже прощения попросить не успел. Мудак…