Вот и ворочается воевода с боку на бок, и сон к нему не идет. Рядом с постелью стоит холоп Васька, держит в руках туесок с квасом.
Лежит воевода, смотрит в закопченный потолок, вспоминает, как с молебном провожали царское войско из Казани. Ему, Баракову, царский наместник сказал: «Пойдешь по луговой стороне Волги до Козьмодемьянска, оттуда надо выйти к Царевосанчурску. По пути надлежит разыскивать воровские шайки и уничтожать их без пощады».
С первым отрядом разинцев Бараков повстречался у деревни Ерыкса. Битва была недолгой, Бараков без труда разгромил плохо вооруженных мужиков — русских, марийцев и чувашей. Теперь дорога на Козьмодемьянск свободна. До города осталось всего двадцать верст. Бараков рассчитывал добраться до города завтра, ему хочется быть там прежде других, и самому разгромить разинцев, опередить заносчивого Барятинского. Тогда посмотрим, что скажет князь Данила!
Воевода заснул лишь под утро. Васька, присев на пол у него в ногах, тоже задремал.
Едва рассвело, в избу, тяжело дыша, вломился стрелецкий голова.
Васька тут же открыл глаза.
— Спит воевода? — свистящим шепотом спросил голова. — От Козьмодемьянска идет сюда воровская шайка, уже до деревни Кугу Шюрго дошли.
— Потом, потом… — замахал на него руками Васька. — Вот ужо проснется воевода…
— Дурак! Пока воевода проснется — повольники уже здесь будут! Разбудить надо.
Потревоженный голосами, Бараков зашевелился, спросил, не раскрывая глаз:
— Чего там у вас?
Стрелецкий голова шагнул к постели.
— Батюшка, беда! Из Козьмодемьянска гулебщики идут сюда. Ивашка Шуст послал против нас посадского Шмонина с людьми, у того в отряде шестьдесят казаков и человек четыреста луговых марийцев. При них три затинных пушки и тридцать мушкетов. Сила, сам видишь, нешуточная.
Сон мигом слетел с воеводы. Отбросив в сторону красное одеяло, он вскочил на ноги.
— Откуда знаешь?
— Наши лазутчики донесли. А еще перебежчик явился, чтобы нас предупредить.
— Кто таков?
— Ветлужский мариец, толмач.
— А ну, давай его сюда! Собери сотников, пригласи рейтарского капитана.
Бараков стал поспешно одеваться.
Вскоре изба наполнилась стрелецкими сотниками. Пришел немец в черном плаще — капитан рейтаров. Поклонился, одернув с головы широкополую шляпу.
— Што такой случаль, доннер-веттер? Какой известий получаль?
Ему не успели ответить, как дверь снова растворилась и низкорослый стрелец ввел в избу Кавриша.
Кавриш низко поклонился хмуро смотревшему на него воеводе, потом перекрестился на икону, висевшую в углу.
— Это и есть перебежчик, — сказал стрелецкий голова.