Эллен смотрит на часы, которые висят здесь еще со школьных времен:
— Смотрите, который час!
— Извините, что я вас задерживаю.
— Нет, я не это имею в виду. Я просто проголодалась, вот и все. — После паузы она продолжает: — Хотите сэндвич? Отец принес мне обед буквально перед вашим приходом, а он всегда делает слишком много.
— Вы уверены? Вам самой может не хватить.
— Вы мне поможете справиться. Так что вы шьете на этой машинке?
— Да что угодно. Честно говоря, просто то, что кажется интересным. Никакого плана, ничего подобного. Моя бабуля очень много шила, а мне сейчас совершенно нечего делать.
— И как оно?
— Да вроде нормально. — Фред не понимает, зачем все это рассказывает ей, но тем не менее продолжает: — Например, по соседству живут два маленьких мальчика, и я слышу, как они играют во дворе. Они все время спорят, чья это игрушечная машинка.
— О, это очень знакомо.
— А однажды я был в благотворительном магазине, и там продавалась шторка, без пары, с изображениями автомобилей, я ее и купил.
— Ну и?
— Я собираюсь ее разрезать и сделать каждому из них по сумке с машинками. Скоро они переедут в Файф, так что получится такой прощальный подарок.
— Мои братья, наверное, могли бы тоже чем-то таким заняться. — Эллен раскрывает пластиковую коробку с сэндвичами. — Отец — большой гурман. Что предпочитаете: хумус с руколой или горгонзолу с грецким орехом?
— Пахнет потрясающе! Он каждый день такое ест?
— Да. — Она направляется к старой раковине в углу класса и наливает из-под крана два стакана воды. — Мой отец — обладатель завидного сочетания: ранней пенсии и квартиры в двух шагах от «Валвона и Кролла»[32]. Хочу быть им, когда вырасту.
Фред берет у нее стакан воды и пожирает сэндвичи взглядом.
— Серьезно, угощайтесь. Расскажите о своей бабуле.
— Она была очень милая, но умерла, когда мне было восемь.
— Как жалко.
— Инфаркт. До того я никогда не видел, чтобы дедушка плакал, и это, наверное, потрясло меня едва ли не больше, чем ее смерть. — Он делает глоток из стакана. — Когда я был ребенком, бабуля сшила мне маленькую палатку, чтобы я мог играть прямо в доме. Это была такая огромная скатерть с окнами, и я сидел под столом, словно в домике.
— Звучит круто.
— Я помню, что каждое утро там завтракал — под столом, скрестив ноги. Бабуля не могла меня оттуда выудить.
— Может, она не особенно-то и пыталась?
— Не исключено. — Фред указывает на швейную машину: — Это ее.
— А-а-а, — доходит до нее. — Теперь понятно, почему вы не хотите ее продавать.
Он откусывает от сэндвича:
— М-м-м! Невероятно вкусно. Мне надо будет на обратном пути зайти в этот магазин.