— Что-то я не очень хочу…
— Хочешь не хочешь, а не выбрасывать же.
— Ты что, собираешься распороть его одежду? — Казалось, что экономия зашла слишком далеко. — Ткани уже давно не выдают по карточкам, знаешь ли.
— Не дерзи.
— Извини. — Конни действительно стало стыдно за свои слова. Это был решительный шаг, ведь раньше Кэтлин отказывалась не только избавляться от старых костюмов и рубашек Брюса, но даже убирать их из его отделения в гардеробе куда-то в другое место.
— Его нет с нами уже три месяца, и я уверена, что он хотел бы помочь. — Голос Кэтлин смягчился — она вспомнила совместные дела отца и дочери: шкальную рождественскую пьесу; бассейн, который Конни удалось проплыть целиком; пирог, тайно испеченный ими на День матери в прошлом году. — Он всегда так тобой гордился!
— Ты уверена, что хочешь разобрать его вещи? — Конни встала с постели и расправила покрывало. — Ты ведь на них даже не смотрела с того времени, как… — Она не смогла договорить.
— Я поняла, что не могу их отдать. Мне неприятна сама мысль о том, что кто-то другой будет ходить в его костюмах или носить его галстуки. — Кэтлин передернула плечами. — Даже и думать об этом противно.
— Это нормально, я понимаю. — Конни обняла мать за плечи и вывела из комнаты. Они пошли на кухню. — Давай сначала что-нибудь поедим, а потом начнем. Не станем откладывать.
А далее Конни поразилась, услышав, как мать говорит ровно то, о чем думала она сама:
— Если ничего подходящего для твоего собеседования не найдется, у нас еще будет время купить отрез.
Кэтлин повернула ключик в замке гардероба. Хотя идея принадлежала ей, она совсем не была уверена в том, что готова снова увидеть одежду Брюса. Запах нафталина, который трудно было с чем-либо спутать, ворвался в комнату, когда она распахнула дверцы навстречу утреннему солнечному свету, наполнявшему комнату.
Столько воспоминаний!
Она отошла чуть назад и посмотрела на левые рукава рубашек, пиджаков и пальто. Шкаф напоминал ателье мужского портного. Брюс был человеком скрупулезным, и все вешалки смотрели в одном направлении, а рубашки были развешены по степени изношенности. На дне шкафа стояли его ботинки, натертые до блеска, сохраняющие форму благодаря распоркам.
— Насчет них я не переживаю, — сказала Кэтлин. — Они пойдут на благотворительность — кому-то наверняка эта обувь пригодится.
Она принялась вынимать из ботинка шнурок.
— Что ты делаешь? — Конни выхватила ботинок.
— Шнурки всегда пригодятся.
— Мама, тем, кому нужны ботинки, понадобится и то, что помогает этим ботинкам держаться на ногах. — Конни протянула руку за шнурком.