Читатели, конечно, уже узнали в нем достойного капитана Бальсейро. Когда графиня д’Альтамира растолковала ему, что дело идет о погибели Пикильо и герцогини Сантарем, он так обрадовался, что вызвался служить ей даром. Когда графиня подала ему кошелек с золотом, он принял его, но только не для себя, а для своих товарищей – весь экипаж еще был при нем. Это обстоятельство очень понравилось графине столько же, сколько ловкость, отважность и бескорыстие рыцаря, который присягнул ей на верную службу. Таким образом, новые знакомцы разошлись в восхищении друг от друга.
Аллиага с королем въехал в Пампелуну.
Король немедленно хотел увидать Аиху, и Аллиага с трудом уговорил его отложить это свидание до другого дня.
Было уже темно, и посреди мрака часть неба вдруг осветилась большим заревом. По положению места всем казалось, что зарево находится под горой Сан-Кристоф. Поднялась тревога, тут по всему городу и ударили в набат.
Король торопливо позвонил и в то же время спросил:
– Что там такое? Что это значит?
– Пожар, Ваше Величество.
– Где? Что горит?
– Благовещенский монастырь, – отвечали ему.
Король вскрикнул от ужаса и почти без памяти упал в кресло.
Когда он потом с судорожным трепетом оборотился, чтобы спросить духовника, Аллиаги уже не было; он с первой вестью о пожаре бросился бежать к монастырю.
Благовещенский монастырь стоял на горе Сан-Кристоф, которая возвышалась над всем городом. Хуанита, встревоженная, прибежала сказать, что из окон переднего фасада видно, как несметная толпа народа приливает к воротам монастырской ограды. Скоро в самой келье настоятельницы услыхали крики:
– Отоприте! Отоприте!
– Не отпирайте, я запрещаю, – отвечала Кармен нескольким монахиням, которые пришли за приказаниями. – Прежде узнаем, чего они хотят.
– Это и я вам могу объяснить, – подхватила графиня д’Альтамира, вбегая в келью своей племянницы. – Пампелунская чернь озлобилась против вас и требует выдачи еретичек, которых вы довольно нерассудительно приютили у себя. Всему городу известно, что вы дали пристанище мавританкам.
– Я никогда не выдам их! – отвечала Кармен, загородив собой сестру и Хуаниту.
– Графиня права! – холодно заметила Аиха. – Сестра и я видели смерть и ближе этого! Вся Испания предала нас проклятию, она же должна служить нам и могилой. Мы не хотим, чтобы оказанное нам гостеприимство повредило нашим благодетельницам. Пойдем, Хуанита, пойдем, и отдадимся в руки палачей!
– Я не позволю! я не позволю! Держите, не пускайте ее! – вскричала Кармен, обращаясь к стоящим на пороге монахиням. – Подайте мне поскорее мое платье, самую богатую мою одежду.