Она снова позвала его по имени, направившись в заднюю часть магазина, и протиснулась в маленькую подсобку. В ту же секунду ее поразил запах алкоголя.
Виски.
Ее дядя пил эту дрянь. Оно воняло как керосин, а на вкус было еще хуже. Правда, ей не доводилось пробовать керосин.
Мистер Эванс развалился в кресле, наполовину свесившись со стола. Бутылка янтарной жидкости стояла перед его согнутым локтем, а рука безвольно сжимала почти пустой хрустальный бокал.
Если бы не эта бутылка рядом с ним, она бы по-настоящему забеспокоилась. Хотя его вид в таком состоянии по-прежнему приводил в замешательство.
– Мистер Эванс? – Грейс вошла в тихое помещение и отложила в сторону сумочку.
Он поднял голову и бросил на нее затуманенный взгляд через линзы очков, которые криво сидели на его носу. Обычно безукоризненно причесанные волосы были растрепаны, а коричневый свитер, натянутый поверх рубашки с воротником еще со вчерашнего дня, был изрядно помят.
– Идите домой, мисс Беннет, – произнес он хриплым от сна и выпивки голосом, и снова опустил голову на стол.
– Я не могу вернуться домой. Сейчас утро, и нам нужно управлять магазином. – Она осторожно потянулась за стаканом и забрала его у него из руки.
Мистер Эванс не остановил ее. Вместо этого, прищурившись, он посмотрел на нее из-под кустистых бровей.
– Я когда-нибудь говорил вам, что у меня есть дочь?
– Нет, я о ней ничего не слышала. – Грейс зажала стакан в ладони, его гладкая поверхность была все еще теплой от его руки. Он явно просидел так довольно долго. – Она живет в Лондоне?
Покачиваясь, он медленно сел.
– Она умерла.
Грейс поморщилась от своей чудовищной оплошности.
– Простите меня. Я не…
– Это случилось несколько лет назад, она погибла в той же автомобильной аварии, что и моя жена. – Не слушающимися руками он поправил очки на переносице. – Сейчас она была бы примерно вашего возраста, моя Элис.
Тень улыбки мелькнула в уголках его рта.
– Вы похожи на нее. Я подозреваю, что именно поэтому миссис Уэзерфорд послала вас ко мне, докучливая женщина. Ее сын Колин дружил с моей дочерью всю жизнь. Несомненно, она полагала, что это поможет облегчить боль от потери Элис или что-то в таком роде. Ерунда все это. – Его нахмуренное выражение лица смягчилось. – Хотя я полагаю, что теперь миссис Уэзерфорд понимает тщетность этого больше, чем раньше.
В его глазах сквозила печаль, которую Грейс чувствовала всем своим существом – полную опустошенность, вызванную горем утраты. Которая появилась в ее сердце после смерти матери, и так и не исчезла.
Она осторожно поставила стакан на ряд коробок, подальше от него.