Лицо кузнеца кривилось в страдальческой гримасе. Он стонал, вцепившись широкими ладонями в борт лодки. Чёрное облако плотно кутало его голову, лезло в рот, заглядывало в глаза.
Я знал, что в эти секунды мара будоражит все страхи в памяти кузнеца, усиливает их, упивается ими. Превращает человека в перепуганную, обгадившуюся от страха тварь. А потом убивает.
Бля, как же ему сейчас херово! Я знаю, я был на его месте и помню эти отвратительные липкие прикосновения.
Я распластался по земле и медленно пополз к лодке, держась в тени деревьев. Шерсть на загривке стояла дыбом, усы топорщились, кончик хвоста подёргивался, живя своей жизнью. Я тихо, утробно рычал от предвкушения схватки.
Ещё метра три, и можно будет прыгнуть.
Кузнец дёргался и стонал.
Но не помирал. И даже в обтянутый кожей скелет не превращался.
Это какая-то новенькая херня!
Чёрное облако отлепилось от головы кузнеца и снова вытянулось в человеческий силуэт. Несколько мгновений силуэт висел в воздухе, потом уплотнился и коснулся ногами травы. Рядом с сидящим кузнецом опять стоял чернобородый.
Я замер на месте.
Чернобородый оглянулся, но ничего не заметил.
— Пойдём, Ваня! — негромко позвал он кузнеца.
— Что со мной? — деревянным голосом спросил кузнец. — Ничего не помню.
— Наверное, голова закружилась, — равнодушно сказал чернобородый. — Идём.
Кузнец выбрался из лодки и послушно побрёл за чернобородым в сторону деревни.
Я дождался, пока они скроются из вида, и наярил к дому Марьи.
Ну и разведка, бля!
***
Я даже успел немного поспать. Снилась мне, понятное дело, Глашка. Поэтому выспался я хреново и зевал, как рыбина, вытащенная на берег.
Проснувшись, первым делом дозвонился до Сытина. Рассказал ему всё, что успел узнать, и попросил ни под каким видом не выпускать Хворобу из темницы.
— Да я его замурую на хрен! — мрачно пообещал Сытин. — Может, тебе дружинников в помощь прислать?
— А смысл? — возразил я. — Что они смогут против мары? Заипусь за каждым приглядывать.
— Тоже верно, бля!
Сытин в зеркальце задумчиво почесал подбородок.
— Ты это, Немой! Поосторожнее там. Глашка мне голову оторвёт, если что.
— Я Чупава попросил окрестную нечисть предупредить. Если что — помогут.
— Соображаешь! — одобрительно кивнул Сытин. — Эх, самому бы мне к вам выбраться.
— А в чём проблема?
— Дела завалили. И в темнице какая-то херня творится. Демоны на плохое самочувствие жалуются.
Я заржал.
— Серьёзно говорю, — обиделся Сытин. — Головная боль у них и хреновые предчувствия.
— Ну, от головной боли у Никиты Ильича серебряная кувалда есть. Ладно. Скоро Архип припрётся, а я пожрать ещё не успел.