— Это, — пробубнил виновато отец.
— Что?! Что ты еще натворил?!
— Да кое-что наговорил, — сконфуженно признался Громов-старший. — Ну, отвадить ее хотел. Железно. Чтоб отстала. Сказал, что тебе девки тюнингованные нравятся, видные, а она не из их числа. Мол, играешься ты. Развлекаешься. И таких у тебя три пачки. Ну, ты же понимаешь… Так что не пустит она тебя на порог. Я качественно все делаю. Давай вот что..
Максим не стал слушать предложения отца. Измученный эмоциональными качелями, он закрыл глаза в изнеможении и сделал третий глоток, который накрыл его разум, как девятый вал. Их страстная и нежная ночь встала перед его внутренним взором, и он понял, насколько гадко и мерзко выглядели их с Олечкой ласки в ее воображении после такого вот заявления Громова-старшего. Три пачки… одна из многих…
“Да она единственная! Единственная!”
— Что ж за засада такая, — простонал Максим. — Непруха просто…
***
Дома было темно, душно, серые сумерки притаились по углам. Кот, щуря глазки и уютно подвернув лапки, лежал на груди Олечки и мурлыкал, улыбаясь своим кошачьим мыслям. Время текло долго-долго, а ей казалось — она ждет чего-то.
Что-то должно произойти.
“Что-то совсем плохое”, — думала Олечка, отворачиваясь от всего мира к спинке дивана и обнимая кота крепче. Кот щурил глазки все крепче и фырчал, уютно уткнувшись рыльцем куда-то в ухо Олечки, и ей становилось легче от его теплых объятий.
— Непруха! — рев брачующегося марала раскатился по двору. Кажется, от него даже стекла дрогнули в окнах. Олечка так и подскочила, столкнув кота на подушку. Тот, вопреки обыкновению, не разозлился, а лишь приоткрыл хитрые глаза и замурлыкал еще громче. — Непруха, з… зараза! Всю душу! Из меня! Вытряхнула!
Не веря собственным ушам, не смея верить себе, Олечка подскочила и бросилась к окну.
Внизу, во дворе под деревом, опираясь ладонью о ствол, стоял Максим, чуть покачиваясь. Лицо у него было красное, волосы взъерошены, подмышкой — растрепанный букет цветов. В руке — красный, старый, порядком ободранный рупор системы матюгальник. Но более всего Ольгу поразило то, что рядом с подъездом, сверкая проблесковыми маячками, стояла пожарная машина с неспешно выдвигающейся в ее сторону лестницей.
— Непруха! — проорал Максим. — Выходи! Поговорим, как мужчина с… с этим… как его… с женщином. Во!
“Ну, началось! — подумала Олечка, чувствуя, как ее сердце сжимается и замирает при виде Макса. — Пожарную машину угнал?! Нафига?! И где?! С пожара увел?”
Она с грохотом открыла окно. Кажется, столкнула цветочный горшок; по полу рассыпалась земля, хрустнули сочные листья, ломаясь, и кот снова хитро приоткрыл глаз, разглядывая маленькую катастрофу и прикидывая, что лучше сделать в первую очередь: нагадить в рассыпавшуюся землю или пожрать растение.