А как я на него смотрю? Эти слова старой ведьмы засели в голове.
Была уверена, что с ненавистью и отвращением. А что же увидела она?
Зажмурилась, ощущая раздражение от самой себя. Глупая наивная дура. Он как горгона Медуза, на него вообще смотреть опасно.
Пока бродила по огороженной территории, постоянно ощущала, что за мной следят. Неотрывно. Охранники.
Выбраться отсюда будет сложно. Глухие кирпичные стены полностью закрывали вид на свободу. Жилище Ямадаева больше походило на крепость с крепостными крестьянами. Служившими своему вассалу верой и правдой. И поглядывавшими на меня как на личного врага. Я уже приметила, что рабочие заезжали на территорию через пропускной пункт. С досмотром. И выезжали так же.
– Далеко идёшь, красавица? – пугает меня неожиданно подкравшийся охранник.
Тот самый, что вёл себя со мной наиболее грубо.
Я вздрогнула. Витая в своих мыслях, не заметила, как он приблизился. Разглядывал меня колючими карими глазами. И мне совсем не понравился этот взгляд. Отчего-то уверена, что он подошёл ко мне не по воле Якуба.
На вид ему около сорока. Чёрные волосы с проседью, густая борода, скрывавшая половину лица, а оставшаяся половина покрыта загаром.
Но, несмотря на интуицию, кричавшую держаться от него подальше, растянула губы в улыбке. А вдруг он мне поможет. Интересно, какой окажется плата?
– Гуляю, – отвечаю, щурясь от солнца, – нельзя?
– Можно, только осторожно, – вторит мне и тоже улыбается. И снова мне становится не по себе.
Кардинальная смена его отношения пугает. Оглядываюсь по сторонам, будто опасаясь, что он способен напасть на меня в любой момент. Но вокруг, как назло, никого.
И судя по выражению его лица, он догадывается о моих опасениях.
Где-то рядом раздаётся скулёж. Жалобный. Не пойму только, откуда.
– Это шавка, прибившаяся к нашим стенам. Должно быть, сбежала от хозяев, но никто её не искал, – поясняет охранник.
По тому, какие слова он подбирал, я поняла, что животных он не жалует. Такому доверять нельзя.
Обойдя сарай, обнаружила пса, лежавшего в земляной яме. Огромная породистая кавказская овчарка. Она тяжело дышала в тени, высунув язык. От жажды и жары. Могла только предполагать, но судя по всему прочему, волкодав был сильно истощён. Моё сердце тут же сжалось от жалости и сочувствия к этому большому гордому животному.
Рядом, прямо на земле, валялись обглоданная кость и слипшиеся остатки какой-то каши. Должно быть, кто-то из местных пытался подкармливать.