Я оправдывал ее, убеждал себя, что за это и полюбил ее — за поволоку тайны в ее глазах. Но на деле, если разобраться, в ее жизни было слишком много мест, куда она меня не пускала: ее квартира, ее кофейня, ее мысли. Она не знакомила меня с друзьями, не говорила о том, что ее печалит. И все бы ничего, если бы она оставалась моей Ливень, девушкой из дождя и тумана, но, увы. Я очень скоро перестал о ней думать так, я очень скоро стал называть ее «своей женщиной», и главным словом в данном случае было именно слово «женщина». И все же я любил ее.
Я хотел сказать Л., что она была права и неправа одновременно: я нашел свою Ливень, но она оказалась Реальной женщиной. Вот только Л. не хотела говорить со мной. Я стучал в ее двери, я звонил по ее телефонам, но тщетно. Я был зол и растерян, я метался как зверь в клетке, пока не понял: я предал ее. Я выбрал Ольгу. Я любил Ольгу, а должен был ненавидеть. Я должен был ненавидеть ее изо всех сил из-за Л., ради Л., я должен был ненавидеть ее сильнее, чем это делала Л., но я ее любил. Она не могла меня поддержать, а становиться между нами не хотела. И я ее понял. Я понял, что она была лучшим другом, чем я, она была моим лучшим другом.
Ольга накрыла мою руку своей и спросила:
— Что с тобой?
— Все хорошо, — я улыбнулся. Наверно, она тоже знала, что это ложь.
***
Я знаю, в чем твоя проблема. И не закатывай глаза, — Вера была настойчива и напориста, как никогда, ну, не то, чтобы совсем никогда, но такой ее можно увидеть довольно редко. — Дима.
— Ну, пожалуйста!
— Он тебе нужен.
— Ну, хватит.
— Оля.
— Вера. Ты же знаешь, что я с этим справляюсь. И у меня есть …
— Оля, я тебя умоляю! Ты же знаешь, что мне плевать на этого твоего нового ухажера.
— Ну, почему?! Он очень хороший.
— О, вот теперь мне окончательно на него глубоко и искренне плевать.
— Ну, вот где логика, где?!
— В учебнике по логике. Очень хорошим, Оленька, бывает коньяк, табак и шоколад, а не любимый мужчина. И вообще, хватит со мной препираться!
Оля откинулась на подушки и приготовилась слушать.
— Я тебя не понимаю. Вы же всегда прекрасно с этим справлялись: у него есть его девицы, у тебя — твои воздыхатели, но это же вам не мешало! Я не предлагаю тебе выходить за него — вы для таких мероприятий друг другу совершенно не подходите, но как друг он в твоей жизни не заменим. Тьфу ты.
— У меня есть ты.
— Чушь. Я у тебя была всегда и всегда буду, но я, в конце концов, гожусь тебе, ну не в матери, но в тети так уж точно! А Дима…
— А Дима все испортил, Вера, хватит!
— Оля! Ну что за детский сад! Ты его никогда не любила, он тебя тоже — забудьте вы этот бред, как страшный сон.