«классовый эссенциализм» (стремление к экономической справедливости), к которому нужно отнестись серьезно. Я думаю, Крис Силлизза прав в том, что важнейшими словами в речи Байдена на совместном заседании Конгресса 28 апреля 2021 года были следующие: «Мои сограждане-американцы… экономика просачивания благ сверху вниз никогда не работала»
[26].
Однако, если каждая из противоположных позиций (принятие повестки демократической партии, пустой левый радикализм) сама по себе неверна, то разве их сочетание – утверждение о том, что мы должны из тактических соображений поддержать Байдена, даже зная, что его политика не сработает, – не равносильно циничной манипуляции? При таком подходе мы официально остаемся в рамках системы, но на самом деле преследуем собственные, более радикальные и темные цели. Однако истинная суть такого подхода обычно противоположна: мы думаем, что преследуем скрытую радикальную цель, а в действительности идеально вписываемся в систему, или, если процитировать Дуэйна Русселя, «именно эту прагматичную попытку сохранять актуальность и влияние внутри демократической партии мы должны подвергнуть сомнению»>118. Впрочем, я не думаю, что стратегия поддержки некоторых мер Байдена предполагает циничное манипулирование, и она также не обязательно подразумевает, что мы остаемся в ловушке системы. Мы можем одобрить ряд его действий совершенно «искренне», но при условии, что они являются лишь первыми шагами, за которыми обязательно последуют и другие. И это так, потому что существующая глобальная система не может выдержать этих мер без дополнительных, радикальных шагов. Если, например, расходование триллионов долларов на борьбу с пандемией приведет к финансовому кризису, то потребуются гораздо более радикальные меры финансового контроля. Все, что нам нужно сделать, это настаивать на этих мерах, требуя их полной реализации.
Почему же тогда обе стороны конфликта хуже? Суть дела заключается в упреке в «классовом эссенциализме», который, я думаю, бьет мимо цели. Мы, конечно, должны отбросить старое марксистское клише о том, что только борьба трудящихся является «настоящей», а все остальные виды борьбы (экологическая, деколониальная и национально-освободительная, феминистская, антирасистская и т. д.) должны подождать, и они, предположительно, будут более или менее автоматически разрешены, как только мы решим Главный Вопрос. Но помимо этого я утверждаю, что мы должны полностью принять «классовый эссенциализм» – при условии, что мы используем термин «essence» (сущность) в строгом гегелевском смысле. Хотя Мао Цзэдун на самом деле не понимал диалектику Гегеля (см. его нелепую полемику против отрицания отрицания), его главный вклад в марксистскую философию – развитие им понятия противоречия – находится на том же уровне гегелевской концепции сущности. Главный тезис его замечательного текста «О противоречии», в котором различаются «главные и второстепенные противоречия в процессе, а также главные и второстепенные аспекты противоречия», заслуживает внимательного прочтения. Мао упрекает «догматических марксистов» в том, что они «не понимают, что именно в специфических особенностях противоречия заключается всеобщность противоречия». Он пишет: