Николай Меньшиков был из последних. С трудом передвигая ногами, он только и успевал подавать знаки проносящимся мимо него "пятидесяткам": "Проезжай, мол, все хорошо!". Ведь почти все притормаживали радом с бронебойщиком, предлагая проделать остаток пути с комфортом на броне. Многие из тех, кто согласился на подобное предложение ранее, махали руками — "Давай к нам!", но юноше хотелось пройтись. У него сегодня был праздник, о котором мало кто знал.
— Хорошо! — Сообщил он то ли себе, то ли миру, зажигая древнюю бензиновую зажигалку и любуясь пламенем.
Этот ритуал всегда поддерживал его, и помогал обрести покой и умиротворение в душе. Легкий ветерок неожиданно налетел на язычок огня, заставляя его причудливо станцевать в закрутившихся вокруг ладони юноши воздушных потоков.
— Красиво! — Заметила симпатичная блондиночка с ПТР новокалужской мануфактуры на плече. — Одаренный?
— Воздух! — Улыбнулся Николай в ответ приятной взгляду незнакомке.
— Это Древняя? — Поинтересовалась симпотяжка, кидая взгляд на сложенную пополам винтовку юноши.
Тот кивнул.
— "Взломщик". Лет пятнадцать до Прихода выпущена.Ответ касался не только винтовки, но и зажигалки. Однако стрелок в детали вдаваться не стал.
Девушка покивала уважительно. Такие вещи хранились в семьях нередко. Их берегли. И тратили деньги на одаренных инженеров, чтобы продлить им строк службы как можно дольше.
— Красиво, — повторила та, еще несколько секунд понаблюдав за причудливым танцем пламени. — Удачи с оценками, бронебойщик!
— И тебе, коллега! — Искренне пожелал Меньшиков, с удовольствием вспоминая наставление старших друзей в том плане, что воспитанный юноша всегда пропустит даму вперед, чтобы посмотреть какая она сзади.
Девушка стоила того.
Однако чем ближе юноша приближался к главному корпусу, тем меньше его интересовали прелести незнакомки из параллельной, скорее всего, группы.
Гораздо больше с каждой секундой его волновали оценки его способностей, вывешенных на белом листе. Его можно было разглядеть метров со ста.
Однако не успел молодой человек подойти к листу, как был немедленно окликнут.
— Эй, Детка!
Народ притих, и стал медленно расступаться. Меньшиков — парень добродушный, но именно это прозвище буквально сшибало оковы с его внутреннего зверя, а становиться участником драки перед кураторами и инструкторами в день зачисления никто не желал.
— Что молчишь? — Насмешливо бросил еще раз задорный женский голос.
Толпа выдохнула... ЭТОЙ было можно.Николай же продолжал всматриваться в исписанный аккуратным твердым почерком лист.