И как теперь определённый ответ дать?
Я выпрямился и пожал плечами.
– У Сомнуса на животе шрамы должны быть, – напомнил я кураторам, предложив простейшее решение проблемы. – Как осмотрите его, так и будет вам ясность.
– Не факт, – возразил Георгий Иванович. – Целенаправленным воздействием оператор с базовой медицинской подготовкой вполне способен свести такого рода отметины за несколько недель. – Он достал из внутреннего кармана перьевую ручку и указал на судорожно стиснутый кулак. – Видишь?
Я присмотрелся и обнаружил, что пальцы сжимают обрывок золотой цепочки.
Городец выпрямился, вернул ручку в карман, взамен вытянул конверт, из которого вытряхнул себе на ладонь кулон в виде золотой рыбки.
– Узнаёшь?
Едва ли куратор действительно нуждался в моём ответе, так что я, в свою очередь, уточнил:
– Тут нашли?
Георгий Иванович кивнул, убрал подвеску обратно в конверт и предложил:
– Альберт, забирай его и вези к нам. Я тут освобожусь и решим, как дальше быть.
«Забирай его» – это не о кулоне. «Забирай его» – это обо мне.
Не могу сказать, будто обрушившиеся снежным валом новости вогнали в полуобморочное состояние, но мне и в голову не пришло протестовать, когда мы вновь погрузились в автомобиль и покатили прочь.
Эрнест Карлович Рейс и Юлия Сергеевна Карпинская. Подвеска в виде золотой рыбки и дамский пистолет. Цепочка вырисовывалась препаскудная: я ведь точно знал, что Юленька спит и видит, как бы поквитаться с магистром психологии, и причина для ненависти у неё из разряда тех, по причине которых можно и пулю в человека всадить.
С этим всё было ясно. Загадкой оставалось лишь обстоятельство, заставившее моих кураторов заподозрить в господине Рейсе неуловимого Сомнуса.
В автомобиле за всю дорогу никто не произнёс ни слова, ехали в гробовой тишине. Я даже требовать объяснений не стал, куда именно мы направляемся, до того погрузился в напряжённые раздумья, благо на месте оказались уже через десять минут.
Привезли нас в штаб-квартиру ОНКОР. На пропускном пункте мурыжить не стали, сразу пропустили внутрь и Альберта Павловича, и меня; даже нож сдать не потребовали. Куратор явно бывал тут не единожды, да и я, шагая за ним по пустым коридорам, очень скоро сообразил, куда именно мы направляемся. Ну да – ждал нас специальный агент контрольно-ревизионного дивизиона, с которым я общался после памятной стычки с припадочным дворянчиком в «Гранд-отеле».
Впрочем, надолго в его кабинете я не задержался, почти сразу меня отвели в комнату с кинопроектором, где пришлось битый час наблюдать за новопреставленным господином Рейсом, причём большей частью мне демонстрировали не нарезку из хроники, а кадры оперативного наблюдения за ним.