– Остановись, – приказал.
Послышался шорох. Что-то еще… шаги… И Кир, выкрикнув «стой!», сорвался с места, оставив меня с умирающим наставником.
Но даже это не заставило меня остановиться. Я все пыталась и пыталась…
Льер Петренс не мог так умереть. Не должен был. Я обязана его спасти!
И уже даже не задумываясь, что меня могут увидеть, а после и казнить, я закатала рукав, вытащила шпильку из отворота, но, когда уже собиралась пробить кожу, сухая и холодная, как лед, рука вцепилась в мое запястье. Довольно крепко и болезненно…
– Нет, – прохрипел льер Петренс и закашлялся.
– Я помогу. Смогу… – зачастила я, но вырвать руку не получилось.
– Крок… Крок… К-крок…
Это были его последние слова. Это было все. Последние капли жизни утекали из старичка, который стал мне хорошим другом и учителем. И я ничего не смогла сделать!
Слезы потекли по щекам. Я рыдала, беззвучно и безостановочно.
И даже крик птицы, хлопанье крыльев над головой не привлекли моего внимания. Видимо зря, потому что, когда стало понятно, что происходит нечто неладное – было уже поздно. Резкий удар в спину был неожиданным и болезненным. Я чувствовала, как кожу вспороло что-то, впиваясь в тело. Закричала, но ни отбиться, ни вырваться.
Острые когти полосовали мою спину, прижав всем весом к земле. И все что я могла увидеть – холодное, уже неживое, сильно изуродованное лицо льера Петренса, пока сознание не поглотила тьма.
Умирать не страшно. Больно, странно, с абсолютным неприятием реальности – это есть. А страха нет.
Невозможно бояться того, во что не веришь. Вот я не верила. То тонула, то снова выныривала из густой темноты встречаясь взглядом то с Роуз, то с Мэл, то с Кираем. И все они боялись. А я – нет. Мне не было страшно.
Наверное обидно. Обидно умирать, когда у тебя столько всего не сделано. Когда не выяснила, что за флаг над Старханом, не поговорила с Роуз, не нашла того, кто стал причиной смерти льера Петренса, не… столько этих «не». Возможно бесконечность.
Не хотелось сейчас думать о том, что во всем виновата Роуз. Это было так больно, что казалось разорвется сердце. Хотя… я почти умерла? Что хуже со мной может случиться уже.
Но еще, казалось очень важным поговорить с Киром. О чем? Тем для разговоров у нас могло бы быть предостаточно, если бы было больше времени. И не важно, о чем говорить с человеком, который тебе нравится по-настоящему. С таким человеком вполне можно и помолчать. Просто подержаться за руки, побыть рядом.
Но всем правит судьба. Моей жизнью она распорядилась как-то так. Нелепо распорядилась, нужно сказать. Вот совсем нелепо.