Снова в Кливленде
В Кливленд я въехала одновременно с первым снегом. Кошмар. Стихийное бедствие. Снег выпал! Порвало провода, половина города – без электричества. Все встречи отменяются. Занятия в школах отменяютя. Выпуски о погоде – как сводки с фронта. Если у вас нет крайней необходимости – не выходите из дома!
Мы и сидим с Ховардом вдвоем. За окном белки скачут, снег лежит на красных и желтых листьях, на зеленой траве. Я углубилась в свои бумажки. Отделываю резюме. Наклеиваю фотографии. Заполняю анкеты. Все складываю в кучки – по одиннадцати листов в каждой. Заклеиваю в конверты. Надписываю адреса. Холодно. Ховард поддерживает дома температуру на два градуса ниже общепринятой. Экономит. Хотя общепринятая, по-моему, тоже слишком низкая.
Мне нужны ксерокопии всех моих бумаг. Ховард – активист пресвитерианской церкви. У них там ксерокс. Прошу его сделать копии.
– Сколько тебе надо?
– Ну для начала – пятьдесят.
Возвращается из церкви:
– Я пока сделал десять. Хватит тебе?
Заказал фотографии с негатива. Будут готовы чсерез неделю.
– Ховард, это долго! Мне в Нью-Йорке делали в течение дня.
– Может быть в Нью-Йорке и делают в течение дня. А в Кливленде делают за неделю.
Когда снег немного стаял, и мы впервые выехали «в свет» – на встречу общества Кливленд – Волгоград, я бросилась к Флойду. Где могут быстро напечатать фотографии? Флойд назвал два адреса – в пределах одного квартала. В первом мне сказали – через неделю, во втором – вечером будут готовы. Я заказала еще сто.
Ховард доволен, что меня не надо развлекать. Ковыряюсь со своими бумажками. В церковь мы теперь ездим вместе. Делаем копии. Закупаем конверты, марки. Дорого. Марка – доллар. На всякий случай, чтобы не вернули обратно, я клеила с запасом. Получили заказанные Ховардом фотографии. Он выбрал негатив, где я в полный рост. На маленькой фотографии для заявления лицо получилось совсем крошечным.
– Ховард, но я же сказала, что на заявление! Им же надо лицо!
– Ну, я сделал все что мог, – говорит Ховард. – Ты назови окончательную цифру, сколько тебе надо копий?
Не знаю я окончательной цифры. Вообще ничего не знаю. На сколько приехала – не знаю. В заявлении просят указать, в течение какого времени меня можно вызвать на собеседование. Что отвечать? Ясно, что чем больше это время, тем лучше. И я на всякий случай пишу – до конца января. Хотя Марта советовала мне – до начала июня.
Я послала документы в двести программ. Во все программы по терапии штатов Огайо, Нью-Йорк, Пенсильвания, Коннектикут, Нью-Джерси, Мичиган, Иллинойс. Побила рекорд отца. Он после защиты кандидатской в 53 году разослал по объявленным конкурсам на должность ассистента документы в 50 мединститутов. Не прошел ни в один.