Анджи рассказала обо мне еще одному доктору, который мною заинтересовался. Инфекционист Дэзире.
– Если хочешь, можешь к нему подойти.
Нахожу доктора Дэзире. Он черный. Принимает больных в поликлинике.
– Меня зовут Майя. Анджи сказала, что вы хотите со мной поговорить.
– Подождите в моем кабинете.
Двери в кабинеты здесь, как правило, открыты. Идешь мимо и видишь, на месте хозяин или нет, и если да, то чем занимается. Если дверь закрыта, то, скорее всего, его вообще нет в больнице. Сижу. Не все ли мне равно, где пережевывать впечатления от собеседования. Полчаса. Час. Пришел. Смотрит на мою именную бирку.
– Майя… Звучит, как еврейское имя. Вы не еврейка?
Далось им всем. Этому-то что. Я вспомнила про черных антисемитов и про марш миллиона разгневанных мужчин мимо Белого Дома.
– Еврейка.
– Я тоже еврей, – сказал мне черный доктор Дэзире.
Вероятно, я переменилась в лице.
– Простите, доктор Дэзире?! Что вы сказали?
Он улыбнулся. Он – эфиопский еврей. Тут никто не верил, что он еврей (точнее, конечно, иудей, но в английском это одно слово). Пока он не начал отмечать еврейские праздники.
Именно из соображений религиозной солидарности он решил мне помочь.
Я почувствовала себя самозванкой. Он-то настоящий еврей, а я? Никаких праздников не отмечаю.
Дэмтью тут же позвонил Шмидту.
– У меня тут доктор из России, Майя Гуглин, – сказал он. – я с ней поговорил, она очень хорошая, очень способная. Хорошо бы взять её в резидентуру.
Потом повесил трубку и сказал:
– Видите, время неудачное. Никто не хочет брать иностранцев. Они уже подали в МАТЧ список – 300 фамилий. Американцев. Но американцы обычно не ставят эту программу на первое место. Он сказал, что ему звонил доктор Тейлор и рекомендовал вас очень высоко. Шмидт поставит вас под номером один в списке второго выбора. А вы поставьте нашу программу под первым номером в своем списке.
– Спасибо, доктор Дэзире, – сказала я, – а вы правда думаете, что я такая хорошая?
– Конечно, ты будешь хорошей, – сказал он. – Куда же ты денешься? У тебя просто нет другого выхода.
Он предложил мне деньги, заплатить за комнату. Я поблагодарила и не взяла. Ушла к себе. У входа в женский душ столкнулась с выходившим оттуда соседом, почти голым индусом с полотенцем вокруг бедер.
– А, Майя, – сказал он, – извини, я просто так.
Для одного дня это было слишком. Я засмеялась и пошла спать.
В Акрон меня повез Ховард. Мы выехали за два часа. По дороге он дважды останавливался у туалетов. И продолжал прихлебывать кофе из большой походной кружки. Потом он заблудился. Ровно в восемь сорок пять – на это время было назначено собеседование – я бежала по коридору. Чуть не сбила с ног мужчину и женщину, разговаривавших друг с другом.