Я опустилась на мшистый коврик и деликатно побарабанила костяшками пальцев по дверце. Дверца была примечательной: керапластовая заслонка внутреннего люка с корабля первопоселенцев. Мой стук она поглотила, как росянка муху, но Евгений Спиридонович услышал.
– Входи, девочка, – пророкотал он.
Диафрагма заслонки раскрылась, и я вошла. Начальник сидел почему-то не в кресле, а на уголке стола. Красивое лицо было хмуро, острые кончики усов понуро смотрели в пол. Мундир цвета наваринского дыму с пламенем выглядел так, словно и впрямь побывал в дыму, а может и в пламени. Запах стоял соответствующий. Весь кабинет гарью провонял, говоря начистоту.
Дело плохо, сообразила я.
– Знаешь, кто такой золотарь? – не поздоровавшись, спросил Евгений Спиридонович и глянул исподлобья, что твой закатный филин.
– Не-а, – беспечно ответила я. – Наверно, это человеческое название ювелира?
Начальник засопел. Не слишком-то ему нравилось, когда кто-нибудь упоминал о его происхождении, даже косвенно. Он спрыгнул на пол, в два огромных шага придвинулся ко мне, навис и пророкотал:
– Золотарь, он же ассенизатор. Тот, кто убирает фекалии.
– Ты хотел сказать говночист? – спросила я и упёрлась ладошкой в грудь Евгения Спиридоновича. – Отойди, папочка. От тебя дымом несет.
Он грозно пошевелил жучиными своими усами, но отошёл. Попятился и снова взгромоздился на угол стола.
– Вылитая мать. Так же любишь эпатаж. Говночист, надо же!
– Я много чего люблю. Например, чтобы мне не морочили голову. Итак, ты хочешь, чтобы я нашла этого самого гов…
– Золотаря! – перебил отец.
– Да-да, прости. А вообще, забавно получается. Мы питаемся цветочным нектаром и солнечным светом. Какаем бабочками да мотыльками, пукаем цветочными ароматами, тошнит нас радугой… и вдруг нам понадобился ассенизатор. Похоже на шутку.
Всё сказанное мной было чистейшей, дистиллированной, третьей возгонки правдой. Семьдесят лет назад один из кораблей Звёздных Первопроходцев обнаружил в системе Геллады планетоид размером со спутник Юпитера Элару. Корабль шёл неспешно, на дюзовой тяге, но пролетел бы мимо, если бы не одна странность. При диаметре всего восемьдесят километров у планетоида существовала мощная атмосфера, открытые водоёмы, а так же флора: два десятка полукилометровой высоты деревьев были видны даже из космоса. Планетоид назвали Сказкой, высадили на него экспедицию. Оказалось, что атмосфера у Сказки пригодна для дыхания, животный мир богат, а гравитация аномально высока для такой крохи, целых 0,65g. Обнаружились также следы неизвестной гуманоидной цивилизации. Бронзовые статуи, действующие фонтаны сложных конструкций, обжитые дупла в деревьях-гигантах, подземные полости невыясненного предназначения, но никаких следов самих гуманоидов. На Сказке, которая, по всей видимости, являлась искусственным объектом, оставили группу исследователей. Тогда-то и начались настоящие чудеса. В течение нескольких лет исследователи мутировали, превратившись в существ, более всего напоминающих фей и эльфов. У всех серьёзно изменилась биохимия, а у некоторых даже появились крылья наподобие стрекозиных. Выяснить причины мутаций не удалось. Более того, прибывающие исследователи сами очень быстро «офеивались», бросали научные труды и вливались в колонию на правах жителей. Лет через двадцать метрополия махнула на Сказку рукой. Проблем в галактике хватало и без неё.