. Ничего не изменилось по сей день. Как часто кто-то из знаменитостей надевает эксклюзивный наряд стоимостью в тысячи долларов лишь для того, чтобы спустя пару недель копия этого наряда продавалась в сетевом магазине? Сегодня мы называем это модным циклом.
Все это, конечно, вызывало недовольство церкви. Священнослужители в большинстве своем не относились к гуманистам и еще не успели прийти к мысли, что вкус может быть чем-то хорошим. Желание обладать изысканными платьями, блестящими безделушками и красивой посудой, казалось, отвлекало людей от самого важного — поиска пути к Богу. К ужасу духовенства, погоня за земными благами будто затмевала стремление к вечной жизни. Это не означало, что люди забыли о Боге и о том, что ждет их за гробом. Вовсе нет. Но, подобно стереотипному пастору американской мегацеркви за рулем Ferrari, они искали способы согласовать свою веру с обладанием красивыми вещами. К счастью, нашлось немало философов, которые, как и де Мандевиль, были рады вписать квадрат благочестия в изысканно украшенное круглое отверстие.
В начале XVIII века вопросом хорошего вкуса заинтересовалась группа английских философов. Они подошли к нему основательнее всех прочих, включая гуманистов эпохи Возрождения. Одним из новаторов был Энтони Эшли-Купер, третий граф Шефтсбери. Его взгляды ложились в основу аргументации любого, кто писал о значении вкуса и эстетики в течение последующих ста лет. В своей книге Characteristics of Men, Manners, Opinions, Times («Характеристики людей, манер, мнений и времен») Шефтсбери, как его называют большинство историков, утверждал, что красота исходит от предметов, наделенных определенными качествами: гармоничностью, упорядоченностью, симметрией, пропорциональностью, композицией и мерой (имеется в виду, что обилие чего угодно может превратить вещь в безвкусицу)[212].
Фрэнсис Хатчесон, заведовавший кафедрой моральной философии Университета Глазго с 1729 года вплоть до своей смерти в 1746 году, был перед Шефтсбери в неоплатном интеллектуальном долгу. Несмотря на то что эти двое жили в одно время, они никогда не встречались. Но в том, что касается идей, они казались чуть ли не единым целым. В трудах Хатчесона вкус и мораль переплетались почти как у Шефтсбери, он даже включил Шефтсбери в число соавторов нескольких из своих ранних работ, хотя те и не были совместными. Для Хатчесона хороший вкус заключался в правильном балансе составляющих. Проблема заключалась в том, что у каждого человека этот самый правильный баланс свой. Хатчесон считал, что некоторые просто недостаточно утонченны. Он писал: