— Рисуко, — сказала старушка, — спускайся.
Она и ее мужчины были у дерева. Я подумывала прыгнуть на другую сосну, но они стояли не так близко, и были не такими большими, чтобы прыгать. И я боялась, что руки слишком холодные, чтобы удержаться.
Усако спешила по тропинке к дому. Ну спасибо, сестренка. Позже я тебе за это отплачу. Хотелось бы, чтобы она хоть обернулась и помахала. Чтобы я попрощалась.
Если меня схватят внизу, я решила, что спуститься нужно эффектно. Я прыгала с ветки на ветку, кора, иглы и смола отлетали, когда мои ноги и руки ударяли по ним, едва замедляя меня. Может, если я спущусь быстрее, чем они ожидают, то смогу побежать, едва ноги коснуться земли.
Мои босые ноги уже не касались хвои, а на мое плечо легла большая рука. Двое огромных слуг смогли встать там, куда я приземлилась.
— Какая ты интересная, — сказала седовласая дама.
Я не хотела интересовать ее. Мужчины отступили по мановению ее руки. Она стояла в элегантном одеянии, и ее деревянные сандалии едва погружались в грязь.
— Ты так не только на деревья забираешься? — спросила она, ее морщинистое лицо озарила ледяная улыбка, а глаза были черными и блестящими на фоне из бледной кожи.
Я кивнула, размышляя, как лучше говорить с ней.
— Потому мама называет меня Рисуко. Я всегда лазаю — по дому, камням, деревьям… — ее глаза стали ярче, и хотя они были холодными, я решила похвастаться. — Ниже замка есть утес, — я указала на каменный замок лорда Имагавы, стоящий на холме на границе леса.
— Ах? — сказала она, умиляясь.
— Мне нравится лазать по утесу.
— О? — отозвалась она, — но такая худая девочка, как ты, далеко не зайдет.
Это ранило.
— О, да, но я могу пролезть по утесу или забраться на стены, чтобы посмотреть на красивые одежды…
Я зажала рот и покраснела. Она была из знати и точно отругает меня за такое. Я напряглась.
Но эта странная старушка не приказала своим большим слугам бить меня деревянными мечами, что были на их поясах. Вместо этого она искренне улыбнулась, и эта ужасная улыбка показала мне, что моя судьба запечатана, мне некуда бежать.
— Да, — сказала она. — Очень интересно, Рисуко.
Она указала мужчинам нести ее паланкин. Он был украшен, как и одежда слуг, моном дамы — символом ее дома: простым белым кругом.
Они поставили коробку рядом с ней, и она забралась в нее точным движением.
— Иди рядом со мной, Рисуко. Я хочу тебя расспросить, — и тут она рявкнула. — Братишка!
— Да, леди! — отозвался слуга, что стоял впереди паланкина, он был крупнее второго. Он издал тихое ворчание, а потом они с напарником в унисон подняли коробку и пошли вперед.