— НЕТ! — прорычала я, содрогаясь от гнева. Если бы у меня был меч… я бы его использовала, несмотря ни на что. Не вредить. — Нет! Я не убийца, как ты! Леди Чийомэ говорила, что куноичи — «особый вид женщин», но все вы такие! Убийцы! Я не могу быть одной из вас. Ни за что!
Миэко не отводила от меня печального взгляда.
— Но ты отравила вино Масугу. Он мог умереть от этого, знаешь ли… И хотя жениться он хочет на мне, ты ему тоже нравишься.
— Отравила? — пролепетала я. — Никогда! Ты…!
— Зачем? — вздохнула Миэко. — Чтобы порыться в его комнатах. Какая трата.
— Это сделала ты, а не я, — мои ладони впились в миску и имбирь. — Я знаю, что это тебя он обвинял в попытках его убить!
— Пять лет назад, — вздохнула Миэко, печаль выливалась слезами, — он попросил меня выйти за него замуж, и я…
— Отказалась, — сказала Чийомэ-сама с порога, — зная свой долг.
Мы с Миэко вскрикнули и обернулись. Госпожа одарила нас привычной усмешкой и прошла к нам. За ней шагал мрачный Ки Сан.
— Поздравляю, Рисуко, — сказала леди Чийомэ. — Ты заслужила пояс посвященной. Вот только им, наверное, придется повесить предательницу.
30
Бой белого и алого
— Я не предательница! — прокричала я, рухнула на колени и поклонилась. Имбирь высыпался на татами. — Это Миэко….!
— Нет, — сказала Чийомэ-сама. — Если бы Миэко поступила так из своих чувств и отравила Масугу, чтобы обыскать его комнаты, она не сделала бы это так неумело, — я удивленно подняла голову. Леди Чийомэ смотрела на Миэко, что кланялась рядом со мной. — И, конечно, если бы она хотела его убить, он бы умер. И никто из нас не был бы свидетелем.
Чийомэ-сама фыркнула и посмотрела на меня.
— Это сделал новичок. Дитя, — она обвела жестом комнату с отвращением. — Никто из моих куноичи не устроил бы такой беспорядок при такой простой работе. Точно не моя Миэко.
Я повернулась, чтобы обвинить ее, но Миэко дальше жгла полынь у пяток Масугу. Ки Сан поднес к губам лейтенанта настой, заставляя его выпить жидкость. Масугу давился ей.
— Рисуко, посмотри на меня, — резкий тон Чийомэ-сама заставил меня обернуться. — Я ходила в Убежище. Фуюдори и Маи сказали, что ты поздно пришла прошлой ночью, а они редко соглашаются даже в том, что солнце встало. И теперь я узнала, что ты использовала свои отличные умения, чтобы шпионить за лейтенантом и Миэко.
Я хотела говорить, но страх сковал меня, сжал горло, грудь, ноги. Я пыталась умолять ее глазами, но ее лицо было лишено тепла, и я отвела взгляд. За ней на двери висел свиток.
— Может, — леди Чийомэ говорила ледяным тоном, — ты решила сходить к Масугу, когда его не было в комнате? Может, ты принесла отравленное вино на случай, если он вернется, а ты не закончила? Ки Сан сказал, что учил вас травам, конечно, он клянется, что у тебя хватило бы ума не использовать сразу всю бутылку макового сока.