Посол сожалел, что с Порхова конвой был сокращен до полуроты рейтар, хотя с ними ехало около 150 человек дворян и свиты. “Дорога была небезопасна для малочисленного войска и путешественников, нехорошо вооруженных”. Давая определение шишей, говорит: “суть крестьяне, пребывающие в лесах, грабившие и умерщвляющие проезжих”. И в подтверждение сам же приводит пример убийства перед их проездом четырех рейтар, посланных с донесением. То есть тех, кто с “огнем и мечом” пришел на эту землю.
Из Новгорода голландцы отправились в Старую Руссу, которую нашли в самом жалком положении: “куча развалин каменных церквей и монастырей”, и всего “не более ста человек, едва имевших насущный хлеб”. Еще более тяжелым был дальнейший путь. Дело было в ноябре, реки уже покрылись льдом, который нередко подламывался. Люди и вещи падали в воду. Чтобы обсушиться, вынуждены были зажигать на берегу брошенные избы. В опустошенных деревнях, прежде чем войти в помещение, вытаскивали трупы погибших жителей. Но отвратительный запах все равно выгонял на улицу, и ночевали на морозе.
1616 г. 4 января начались переговоры, вошедшие в историю как “Дидеринское сидение”. Сельцо Дидерино располагалось между Демяном (с пригородной деревней Селище, где остановились шведы — сейчас улица Черняховского) и деревней Пески, где разместились русские. Сначала заседали в шатре, на снегу, ибо не могли подобрать достаточно просторной избы. В горячке спора основные участники не чувствовали холода, но далеко неуютно было посредникам. Уже на другой день перешли в помещение. 22 февраля заключили перемирие до 31 мая.
По истечении срока в том же составе шведы прибыли в Ладогу, русские – в Тихвин. Посредники Джон Мерик и голландцы отказались участвовать в переговорах. И снова споры, споры... В конце декабря съехались в деревню Столбово, в 18 километрах от Ладоги.
1617 г. 27 февраля, наконец-то подошли к “вечному миру”. Шведы обязались очистить Новгород, Старую Руссу, Порхов с их уездами и Сумерскую волость. Последняя уже давно была приписана к Старой Руссе, в ней заготовляли дрова для варниц. Три недели спустя, после того как Договор “будет утвержден великими послами”, обещали шведы покинуть и Ладогу. За ними оставалась Корела, и они получали 20 тысяч рублей.
Уже через две недели в Старую Руссу прибыли назначенные царем воевода Яков Боборыкин и дьяк Дубровский. Жуткую картину представлял когда-то многолюдный город. До “смутного времени” в нем было не менее 8 тысяч жителей, а посланцы Москвы не насчитали и двух десятков. Причем “рушане Сенка Алексеев и Климка Брагиньской били челом Михаилу от имени оставшихся в живых с просьбой отписать обратно на государя земли, розданные Якубом Делагарди дворянам, служившим им, в Чертицком, Петровском и Славитинском погостах, так как “опричь этих погостов в городе и жильцов нет, и солеварением заниматься некому”.