- Наша-то Патти, - сказал он как-то своим друзьям Мэкки Робинсону и Вудро Вильсону, - втюрилась в этого Билли, как священник в Библию.
Но сколько бы мальчишки не насмехались над девчоночьими слабостями, сами они влюбились в Билли ничуть не меньше, чем в героя комиксов Супермена. Что ни говори, а Супермен был герой рисованный, а Билли - самый что ни на есть настоящий. Именно поэтому целые стайки мальчишек ошивались вокруг салуна, лелея надежду хоть мельком взглянуть на прославленные револьверы Билли, что по калибру, как утверждал Хрюки, нужно было относить не к стрелковому оружию, а к полевой артиллерии.
Так было и в тот день, когда в Чаппареле впервые ограбили почтовый поезд. Хрюки Мауси, Мэкки Робинсон, Вудро Вильсон околачивались напротив окон Билли и всячески выказывали молодецкую удаль в поединках, налетая друг на друга с обнаженными деревянными мечами.
- Проклятый осел! Сейчас я разнесу твою безмозглую башку! - носился вокруг Хрюки тщедушный Мэкки Робинсон.
- А ну, попробуй, жалкая тварь! - оборонялся Хрюки, отражая удары с двух сторон. - И ты, Вудро, кретин, против меня? Это не честно, грязные свиньи!
Посторонний человек, наблюдающий эту сцену мог бы заключить, что на тропе войны встретились три заклятых врага, скорее готовых перегрызть друг другу глотки, чем заключить хотя бы временное перемирие. На самом деле мечами стучали три друга-не-разлей-вода. Что же касается потока оскорблений и слов "осел", "дурак", "болван", "грязные" и "свиньи", то какой же воспитанный человек будет обращать внимание на такие мелочи! По крайней мере в обществе, где вращались друзья в таком стиле общения никто не видел ничего странного или плохого.
Наконец, запыхавшиеся гладиаторы сбавили темп и вот тут-то расслабившийся Хрюки Мауси пропустил удар, пришедшийся прямо на макушку. Его испуганные противники тут же побросали "славное, овеянное легендами оружие" и помчались прочь что было сил.
- Подождите! - закричал им вслед Хрюки. - Я же не обиделся!
- Да... - оглянулись его друзья, улепетывая еще скорее, - а пчелы?!
- Ой! - сказал Хрюки, присел на корточки и обхватил свою голову руками. Мне ни капельки не больно! - успел подумать он, как вдруг почувствовал, что на голове у него выросла шишка, а через ухо на улицу, рассерженно гудя, выбралась пчела. - Мне совсем-совсем не больно! - забормотал Хрюки. - Даже приятно! Молодец этот Вудро Вильсон, здорово мне врезал!
Сердитые пчелы, вылетевшие на подмогу обиженному Хрюки, в недоумении закружили вокруг его головы.
- Право же, я сам его попросил! - стал оправдываться Хрюки. - Так и сказал: стукнул бы ты меня, старый осел Вильсон, да покрепче! Ну, он и постарался.