Ксения (Трускиновская) - страница 13

ОТЕЦ ВАСИЛИЙ. Обмыть сразу же нужно новопреставленного, на полу, у порога, трижды. Поди, поставь воду греть. Соломы охапку принеси подстелить.

Прасковья кивнула, но с места не сдвинулась.

Священник не знал, чем бы еще помочь потерявшим всякое соображение женщинам. Ни Аксюша не рыдала по муже, ни Прасковья - по хозяине, а было в их лицах что-то одинаковое - точно время тянется для обоих иначе, гораздо медленнее, и не скоро слова отца Василия доплывут по воздуху от его уст до их ушей.

ОТЕЦ ВАСИЛИЙ. Что же ты? Разве не видела, что с ним? Хоть бы отходную прочитать успели...

Даже не вздохнула покаянно Прасковья - а продолжала глядеть на Андрея Федоровича и все еще сидящую рядом с ним Аксюшу в светлом, глубоко вырезанном платье с тремя зелеными бантами спереди и, по моде, с шелковой розой на груди.

ОТЕЦ ВАСИЛИЙ. Обмывать будете - не забудьте Трисвятое повторять, потом в новое оденьте. За родней пошлите - чтобы с утра ко мне пришли насчет отпевания. Да ты слышишь ли?! .

АКСИНЬЯ. Да, батюшка. Только этого быть не может, батюшка. Господь справедлив - и к злодею в тюрьму святого отца пошлет, чтобы злодей покаялся. И злодею грех отпустят! И злодею! Господь справедлив! Он моего Андрюшу так не накажет! Мы пойдем, батюшка, а вы его исповедуйте, соборуйте, причастите!

Она вскочила и устремилась было к двери, но вдруг схватила остолбеневшего священника за руку.

АКСИНЬЯ. Только поскорее, ради Бога!

И кинулась прочь.

ОТЕЦ ВАСИЛИЙ. Беги за ней, дура! Видишь ведь - с ума сбрела!

Прасковья громко вздохнула.

ПРАСКОВЬЯ. За что Он нас так покарал?

ОТЕЦ ВАСИЛИЙ. На все Его святая воля. Кабы я знал! ..

Сцена шестая

Прасковья ходила по хозяйской спальне, неторопливо наводя порядок. Подошла к образам и поправила фитилек лампадки.

ПРАСКОВЬЯ. Вот и все, Матушка Богородица... Вот и схоронили... Съехать бы нам с хозяйкой отседа, не травить душу... А я сегодня на ночь-то молилась? Ан не помолилась... Дай-ка хоть тут... Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. Царю Небесный, Утешителю, Душе Истины...

Сквозь канонические слова молитвы пробивается подлинный крик Прасковьи.

ГОЛОС ПРАСКОВЬИ. Матушка Богородица! Угомони ты Аксинью! Сил моих больше нет! Тетка ее к себе забрала - а что тетка? Топиться бы не побежала! Матушка Богородица, да у нее ж, моей голубушки, волосики-то за ночь побелели! .. Я-то что?! . А на нее гляжу - а у нее одна прядка темненькая, другая - беленькая... А мне-то что?.. Кто я?.. А она сидит и просит, чтобы не выносили... отец Василий, говорит, придет - исповедовать, причащать и соборовать... Нельзя, говорит, без исповеди... Нельзя с собой в могилу все грехи брать... А я-то что?.. А она меня прочь гонит! Разве я виновата?.. А она-то знай одно твердит - пусть лучше я, твердит, помру без покаяния! .. Разве ж можно на себя смерть накликать? Да и без покаяния? Усмири ее, укроти ее, Матушка Богородица! ..