— Попали на неочищенный участок, — отрапортовал Рафин-Е.
— Ясно. Нас уже в другом месте ждут, а мы тут…
В укромном уголке между двумя большими домами тихо рокотал заведенный вездеход. Рядом сидели на камнях десятка полтора штурмовиков. Завидев нас, они зашевелились, начали вставать.
— Мы идем дальше, — сказал штурмовик, который нас привел. — Определяйте, где поставить посты, и укрепляйтесь.
— Да, я знаю, — кивнул Рафин-Е. Он разговаривал с ними, как с начальством.
Его скромный статус командира группы не шел в сравнение с их четвертым или пятым холо.
— Вот эти три дома, — продолжал штурмовик, — прочешите сверху донизу. Там дети, бабы. Потом отведете их на площадь.
Где-то поблизости ахнул взрыв, со стен на нас посыпался песок. Штурмовики неторопливо забирались в чрево вездехода, передавая друг другу вещи и оружие — короткие тупоносые карабины с уймой навесных устройств.
— А чего, других ружьишек нет? — спросил штурмовик, пощупав чей-то огнемет.
— Команду не перевооружили, — вежливо ответил Рафин-Е. — Раньше они были уборщиками.
— Ну, понятно. Счастливо оставаться, уборщики…
Вездеход укатил, а я подошел к Ную и спросил, кто такие уборщики. Он сказал, что есть специальные команды, сжигающие трупы после военных операций.
Рафин-Е тем временем начал распределять бойцов по домам и этажам, которые нужно было проверить. Я держался около Нуя, и нас поставили вместе. Через минуту команда уже разбегалась по лестницам и балконам, бесцеремонно вышибая двери и врываясь в комнатушки ивенков.
Нам достался верхний этаж, мы запыхались и немного задержались, остановившись перед первой дверью. Нуй достал фонарь, потом посмотрел на меня, улыбнулся через силу.
— Пошли, Беня!
Дверь открылась без всякого сопротивления. Жилище ивенка было тесным и сумрачным. Оно казалось еще теснее оттого, что кругом были растения — они свисали с потолка, или, наоборот, тянулись вверх, или стелились по полу, по стенам. Стебли спутывались в комки, уходили в щели, вновь появлялись.
Стоял густой пряный запах, от которого голова шла кругом. Кроме того, в комнатных зарослях роились тучи мошкары, которая лезла в глаза и липла к коже, поднимаясь от малейшего нашего движения.
Мне казалось, что я попал в нору, вырытую под слоем дерна. Так и подмывало прокалить этот живой уголок из огнемета, чтобы спалить всю нечисть.
— Никого, — сказал я.
— Да, — едва слышно ответил Нуй. — Вон еще ход.
Удивляюсь, как он смог разглядеть небольшой темный провал в стене, скрытый ковром растительности. Мы внимательно прислушались, прежде чем лезть, но оттуда не донеслось ни звука.