Второе помещение было еще меньше первого и, наверно, служило кладовкой.
Стояли большие чаны с порубленными листьями, пучки стеблей висели на веревочках под потолком, там же — какие-то сморщенные полоски, должно быть, сушеное мясо.
— Ну и воняет, — сдавленно пробормотал Нуй. — Как эти несчастные тут живут?
Луч его фонаря упал на длинный ящик у самой стены. Он был полон земли, в которой проворно передвигались какие-то белые существа. Я подумал было, что это мыши. Но оказалось, что это черви, большие белые черви с короткими и толстыми телами. Они то закапывались в землю, то выбирались, иногда даже вертелись волчками и чуть подпрыгивали. И немедленно уползали от яркого света.
— Зачем это им? — спросил я. — Едят, что ли?
— А может, и едят, — с отвращением проговорил Нуй. — Я не знаю. Думаешь, у них спрашивали?
“А надо бы спросить, — подумал я. — Врага всегда желательно знать получше.
Хотя, конечно, это не моя забота”.
Помещение было пустым, мы двинулись дальше. Короткая пробежка по скрипучему балкону, глоток свежего воздуха — и новая дверь. Хорошая крепкая дверь, даже чем-то покрыта, вроде пластика или кожи. Я уже собрался толкнуть ее, как вдруг Нуй выставил передо мной руку.
— Так кто-то есть, — прошептал он. — Слышишь?
— Нет, не слышу.
— А вот послушай: у-у-у, у-у-у….
Я навострил уши. Да, в самом деле где-то раздавалось заунывное, на одной ноте мычание. Похоже, мычали несколько человек, но где — я понять не мог.
Возможно, вообще на другом этаже.
— Ну, и?.. — Я вопросительно посмотрел на Нуя. — Входим?
— А что ж делать?
Мы сунулись туда одновременно — Нуй светил фонарем, а я держал наготове огнемет. Я услышал, как мой товарищ охнул — от удивления и неожиданности.
Это тоже была нора, тесная, обросшая стеблями и свисающими корнями.
Лохматые грозди просто цеплялись за головы, от мошкары было тяжело дышать. Но здесь было полно людей!
Они сидели вдоль стен, тесно прижавшись друг к другу. Все закутанные в серые тряпки по самые глаза — видимо, женщины. В центре круга стоял широкий плоский котел, скорее даже просто большая сковородка. В ней горел огонь. Горела какая-то жидкость, причем пламя бегало по всей поверхности, словно игривый котенок.
Наверно, мы вмешались в какой-то этнический ритуал. Ивенки продолжали мычать, хотя и испугались нас. Они смотрели в пол и чуть покачивались.
— Надо выводить, — пробормотал Нуй, вытирая вспотевший под шлемом лоб.
— Знаю, — согласился я. — Давай.
— Посмотри, нет ли других комнат.
Я осторожно пошел вдоль стен, тыкая в них наконечником огнемета. Я проверял, не обнаружится ли под ковром растительности тайный лаз. Ивенки при моем приближении ссутуливались, вжимали головы в плечи, но не уходили. Я старался не делать резких движений, чтобы никого не напугать и не спровоцировать какую-нибудь отчаянную глупость.