- Пальто! - с тихой яростью в голосе повторил Шон.
Двигаясь, словно на автопилоте, Лия накинула пальто, проверила, заперты ли двери, и включила сигнализацию. Неужели он подозревает ее... Нет, не может же он в самом деле так думать!
Способность мыслить и говорить вернулась к ней лишь несколько минут спустя - Шон успел довести ее до машины, усадить на переднее сиденье и отъехать от офиса.
В полном молчании они въехали в подземный гараж; Шон остановил машину, вышел и открыл дверцу для Лии.
Но та застыла на месте, скованная ужасом. Глядя в ледяную синеву его глаз, снова и снова вспоминала она его циничные слова о деньгах, которых никогда не бывает слишком много.
- Шон, подумай сам, как я могла это сделать? У меня даже не было с собой фотоаппарата. Я никогда никому не стала бы рассказывать... - Она запиналась и глотала слова, спеша его убедить. - Неужели ты не понимаешь? Я не могла этого сделать! Просто не могла, потому что...
Она оборвала себя на полуслове, сообразив, как близка к тому, чтобы произнести роковые слова: "Потому что я тебя люблю". Шон слушал молча, с холодным, непроницаемым лицом.
- Так ты выйдешь из машины, или мне тебя...
Но внезапно настроение его изменилось. Испустив глубокий вздох, он погрузил обе руки в спутанные темные волосы.
- Лия! - начал он снова совершенно другим тоном. - Пожалуйста, поднимись со мной наверх и, поговорим, как цивилизованные люди!
- Цивилизованные?! - фыркнула Лия. - Твое поведение можно назвать как угодно, только не "цивилизованным"! - И все же просьба Шона возымела действие: Лия вышла из машины и пошла за ним следом, чего он никогда не добился бы силой.
В лифте они молчали. Шон угрюмо смотрел в сторону; как видно, ему не давали покоя какие-то невеселые мысли.
Войдя в квартиру, Лия ахнула: после спартанской обстановки коттеджа она не ожидала такой роскоши и изысканности. Гостиная, отделанная в бежево-кремовых тонах, обставленная дорогой антикварной мебелью, болезненно напомнила ей, что Шон Галлахер богат и знаменит - не чета скромной служащей. В этот миг недолгая йоркширская идиллия показалась Лии нереальной, словно волшебный сон.
- Выпьешь чего-нибудь?
Лия помотала головой. У нее и так голова шла кругом. Ни к чему, подумала она, еще и одурманивать себя алкоголем.
Когда Шон налил себе бренди и сел в кресло, Лия вновь попыталась воззвать к его разуму:
- Шон, пойми, я ни за что на свете не стала бы продавать твою историю газете. Такой поступок для меня попросту немыслим!
Он отхлебнул бренди, рассматривая ее поверх стакана.