Пока мы с Ленькой угощались брусникой, Устенька, наскоро перекусив, начала одеваться.
- Ну, я побежала, дедуся, - сказала она.
Мы тоже собрались уходить.
- А... ты куда пойдешь? - спросила я Устеньку, когда мы вышли на улицу.
- На работу, - сказала Устенька, - лен трепать.
- Как это "трепать"? - не поняла я.
- Пойдем, посмотрите, если охота, - предложила она.
Мы с Ленькой нерешительно переглянулись.
- А далеко? - спросила я.
- Вон в тот овин, - показала она на длинный сарай за оврагом. - Там у нас весело.
- Пошли! - решительно сказал Ленька, поправляя съехавшую на нос шапку...
Сунув головы в полуоткрытую дверь овина, мы попятились назад. На куче льна, окруженный женщинами, сидел наш отец и читал вслух газету.
- Все равно пошли, - шепнул Ленька.
Отец нас, казалось, не заметил, и мы, прячась за Устеньку, благополучно пробрались в дальний угол. Возле стенки лежали бурые снопы льна, тут же возвышалась огромная груда седой кудели.
- Устенька, а как ее делают? - спросила я.
Устенька взяла пучок льна, подняла с пола деревянную лопатку и, держа лен на весу, начала его сечь. Со льна посыпалась ломкая труха, и через несколько минут в руках у Устеньки был мягкий, шелковистый пучок волокна.
- Ой, да это же совсем просто! Я тоже так могу, - воскликнула я.
Устенька с улыбкой протянула мне лопатку. Я взяла пучок льна и что есть силы начала его колотить. Мне уже стало жарко, а волокно не получалось. Лопатка выскальзывала из рук, лен больно хлестал меня по лицу.
- Лопатка тяжелая, - сказала Устенька. Она ушла поискать лопатку полегче, а мы с Ленькой стояли и с опаской поглядывали на отца. Он уже кончил читать и, складывая газету, сказал:
- Может, что кому не ясно, спрашивайте...
- Да вроде все ясно, - за всех ответила Зинкина мать.
- Ну, раз вопросов ко мне нет, можете работать, - сказал отец, подымаясь.
- У меня один вопрос, если можно, - вдруг смущенно сказала Устенька. Вот... Орлика поймали и в крепость засадили... А дальше что, выбрался он оттуда или нет?
Мы с Ленькой рты разинули: откуда она знает про Орлика? Отец тоже удивленно поднял брови и почему-то нахмурился. Женщины стояли и выжидательно смотрели на него. И вдруг он улыбнулся и весело сказал:
- Убежал Орлик. Скоро к нам в колхоз приедет - невесту себе выбирать...
Девушки засмеялись. Отец зашагал к выходу, бросив нам на ходу:
- Пошли домой, команда.
Мы с Ленькой переглянулись: "Заметил все-таки, а казалось, и не смотрел даже..." В дверях я обернулась. Женщины, стоя кружком, проворно трепали лен. Среди них я не сразу узнала Устеньку. Свой белый платок она сняла и теперь стояла до самых бровей повязанная пестрой косынкой. Быстро и ловко мелькали ее маленькие руки. Вздохнув, я поплелась за отцом. Мы шли и молчали. Отец тоже молчал.