— Ты не слушаешь меня?
— Почему? В твоих словах есть логика. Только Диксона мы прошляпили. А в остальном? Что ж, может, ты и прав.
— Шеф придерживается такого же мнения, — сказал Грегори, и в его голосе послышались торжественные нотки.
— Да, — произнес Коун. — Может, ты и прав. Но тогда будь добр, объясни, кто отравил Магду? Или это тоже сделал Диксон? Из-за ревности?
— Я думал об этом. У шаха было время.
— Уж больно все складно получается. — Коун не мог согласиться с Грегори. Были еще факты, не укладывающиеся в схему, которую тот навязывал Коуну. Грегори не знал, например, о том, что Бредли приехал к месту убийства в машине. Алиса слышала шум мотора. Да и Броуди, наверное, тоже. Была женщина, приходившая к Алисе. На ногах и на шее шаха висели камни, молчаливо свидетельствующие о желании убийцы спрятать труп понадежнее. Возможно, ладанку шах и сорвал с груди убийцы. Но за этим преступлением чувствовался холодный расчет, а отнюдь не мотивы ревности. И наконец, Коуна смущали показания Эльвиры и Перси. Уж очень охотно они их давали. Эта готовность помочь следствию, это трогательное единодушие, с которым любовница и друг Диксона топили его, заставляли задуматься. Коун явственно ощущал за Эльвирой и Перси какую-то силу. Она заставляла Эльвиру молчать, когда Коун впервые побывал у колдуньи. Сейчас она же развязала женщине язык. Коун подумал о том, что если бы он не нашел труп шаха, то, пожалуй, и этих показаний от Эльвиры не добился бы. Да и шеф хорош. Сначала он запретил Коуну вмешиваться в частную жизнь колдуньи. Теперь вдруг разрешил допрос. И даже дал слово, что сегодня устроит Коуну свидание с профессором Кирпи. В ожидании этого свидания Коун с Грегори и коротали время…
Звякнул внутренний телефон.
— Да, шеф, — сказал Коун. Он кивнул Грегори, положил трубку. Полицейские встали. Грегори осмотрел свой костюм, снял пылинку с плеча. Лифт поднял их наверх.
Шеф сидел под картиной, изображающей Немезиду. В кресле у стола, положив ногу на ногу, развалился профессор. Он зажигал сигару. Господин Мелтон сделал приглашающий жест. Коун и Грегори сели рядом, у стены. Коун постарался устроиться так, чтобы лучше видеть лицо профессора. Он не ожидал от этой беседы никаких результатов. Но его тешила мысль о том, что респектабельный профессор каким-то замысловатым образом оказался замешанным в этой истории с убийством. В душе Коун испытывал даже некоторое злорадство. Он кожей ощущал, что профессору крайне неприятен этот визит в полицию. И Коун наслаждался победой, маленькой, ничтожной в общем-то, но все-таки победой.