– Все эти твои «если бы да кабы». Человек ничего не может знать наперед, – вразумил его Роберт.
– Может, наверняка я ничего и не знаю, но то, что я предполагаю, очень близко к истинному положению вещей.
– Ты б лучше пошел да проверил все по-научному, а то дерешь тут глотку передо мной.
– Я просто хотел тебя предупредить. Одного друга я бросил умирать. Со вторым не хочу так поступать.
Роберт закрыл лицо руками.
– Как бы мне хотелось оставаться трезвым и рассудительным, – произнес он. – Но, боже правый, я, кажется, начинаю верить в твой безумный бред.
– Теперь ты уедешь из Лондона?
– Неделя, говоришь, осталась?
– Неделя, если, конечно, Ньютон умышленно не ввел нас в заблуждение. Но к тому времени, когда я вернусь, Маклорен астрономическими методами уже все проверит.
– Ну, давай тогда отправимся к нему.
– Что? – Бен оторопело уставился на Роберта.
– Чему тут удивляться? Я не философ, и у меня нет устойчивости в мыслях. Но зато у меня есть устойчивость иного рода, а ты, как я погляжу, падаешь духом, когда тебе угрожает физическая расправа. Тебе все мерещится, что на тебя то Брейсуэл нападает, то какой-то дикий француз, то сам Ньютон. Я знаю, как давать отпор, когда нападают. Уж видно, мне суждено стать твоим защитником.
– Я, конечно, тебе благодарен, – тихо ответил Бен. – Но сэр Исаак вооружен философией, и у него есть надежное защитное одеяние. Я не уверен…
– Бен, – перебил его Роберт, – почти во всех городах мира я чувствую себя как рыба в воде. Но Лондон занимает в моем сердце особое место. Я не хотел бы, чтобы эта небесная глыба разбила его всмятку. Так что позволь мне вооружиться шпагой и пистолетом и отправиться на его защиту.
– У тебя есть оружие?
– Как у каждого уважающего себя мужчины. Я сейчас соберусь и вместе с тобой отправлюсь в Крейн-корт. И тогда мы посмотрим, чего все эти философы стоят.
По дороге в Крейн-корт Бен вынужден был признаться, что с Робертом, здравым и решительным, да к тому же вооруженным шпагой и пистолетом, он чувствует себя увереннее.
Все это время Бен гадал, куда могла пойти Василиса и что она сейчас делает. Ему не хотелось думать, что и она вовлечена в загс вор. В конце концов предположение, что он вел переписку именно с французами, так и осталось всего лишь предположением.
– Роберт, ты не знаешь, каким календарем пользуются русские?
Роберт хмыкнул:
– Что за вопрос!
– Значит, не знаешь? – на всякий случай уточнил Бен.
– Значит, не знаю, – признался Роберт. – В Россию меня судьба не заносила.
Бен решил не мучить себя этим вопросом. Возможно, его подозрения насчет Василисы беспочвенны. Кто скорее всего предатель, так это Вольтер. Он не философ, но присутствует всегда и везде. Зачем, спрашивается?