После школы Олег Терентьев и Костя Панфилов устроились работать в местный автокомбинат слесарями-ремонтниками. Нельзя сказать, чтобы у Терентия, как его всегда звал Жиган, были золотые руки, машину он не любил, и работа ему совсем не нравилась.
В отличие от него Жиган с удовольствием копался в автомобильных внутренностях.
Через год Терентий бросил работу на автокомбинате, его стали часто видеть в блатных компаниях. С другом Константин теперь встречался лишь два раза в неделю на занятиях по карате в маленьком подвале домоуправления.
Тренировки Терентий посещал исправно. Его успехи в карате значительно превосходили достижения на трудовом фронте. Он быстро получил первый дан и единственный из всех членов секции получил право участвовать в областных соревнованиях.
Но эта улыбка судьбы обернулась для Терентия злой гримасой. В маленькой ведомственной гостинице на окраине Москвы, где разместилась команда, Терентий в первый же вечер подрался с какими-то заезжими жлобами из Владивостока.
Может быть, эта драка не повлекла бы серьезных последствий, если бы Терентий в пылу схватки не отмолотил двух милиционеров, которые приехали по вызову работников гостиницы и угодили под горячую руку юного каратиста. Получив хорошую взбучку, милиционеры вызвали подмогу и, в конце концов, отчаянно сопротивлявшегося Терентия повязали.
Он получил три года за хулиганство и попал в колонию для несовершеннолетних, располагавшуюся где-то за Уралом.
Вот так и получилось, что судьба разбросала двух друзей в разные стороны.
В тот момент, когда Костя Панфилов ступил на горячий афганский песок, Олег Терентьев топтал сибирские снега.
Отсидев свой срок, он вышел. Но не прошло и года, как снова угодил за решетку — и опять за драку. Мать писала Жигану, что после этого Терентий вроде бы завербовался на работу вахтовым методом в Самотлор.
— Терентий, ты? — Жиган встал со стула и обнял старого друга.
— Прими сочувствия, брат, — сказал Терентий. — Жаль маманю твою, душевная была женщина.
— Спасибо…
— Пошли на кухню, — предложил Олег. — Выпьем по стопарику за усопшую.
— Добро. Тетя Маруся, я отойду.
— Иди, Костя, иди. Машина придет только в два часа. Время есть.
На маленькой кухне толкалось несколько человек: женщины готовили блюда для поминального стола. Когда сюда вошли Константин с Олегом, кухня мгновенно опустела.
— Да не беспокойтесь, — сказал Константин, — мы тут на подоконничке пристроимся.
— Ничего-ничего, поговорите.
Терентий закрыл дверь, вытащил из-за пазухи бутылку водки, уселся на табуретку у стола.
— Давай посуду, Костыль.