Аттер с трудом поднялся, кинулся к Катлеру.
— Ты позволишь этому грязному еврею осквернить наше святилище? Ты позволишь ему войти?!
— Заткнись, Джесс, — процедил Катлер. — К тому же тебе придется дать ему этот номер.
Аттер зашипел, как испорченный мотор.
— Вспомни лучше, кто твой хозяин, шериф!
Катлер презрительно сощурился и пошел за Голдом в помещение. Замора стал у входа, сверкая белозубой улыбкой и холодными как лед синими глазами, по-прежнему держа клановцев на прицеле.
Голд обвел внимательным взглядом непристойные плакаты по стенам темной комнаты, в которой разместился международный штаб тайного Калифорнийского клана. Глаза его сузились, лицо потемнело от гнева.
— Аттер, — крикнул он в дверь, — ты просто больной сукин сын!
— Нет, — бесновался на улице Аттер, — болезнь — это вы, евреи! Ты и этот ублюдочный полукровка! Вы — язва на теле этой страны!
Винтовка Заморы уперлась в костлявую грудь Джесса.
— Помолчи, парень, — ухмыльнулся он. — А то этот ублюдок заткнет твою вонючую глотку.
Голд и Катлер удрученно разглядывали пустые полки для оружия, незакрытые второпях ящики столов.
— Они успели подготовиться. Аттер не врал. Ничего нет, ничего, что можно инкриминировать, — ни писем, ни бумаг, ни оружия. Все убрали. Ищи хоть с микроскопом, кукиш с маслом отыщешь. Нечем надавить на этого гаденыша.
Катлер нахмурился.
— Мне очень жаль, Джек. Надеюсь, их предупредили не мои люди.
Голд не ответил. Катлер направился к двери.
— Мне в самом деле жаль, Джек, — повторил он.
Голд не двигался.
— Джек?
— У тебя есть на него что-нибудь, Джо? Что-нибудь, чем мы могли бы достать мерзавца?
— Ничего.
Голд рассматривал плакаты.
— Пошли, Джек. Меня дрожь пробирает.
Голд упрямо мотнул головой.
— У нас ордер на обыск, Джо. Давай искать.
— Ну чего ты, Джек, пошли...
Голд сердито сверкнул глазами.
— Не хватает смелости, шериф, подожди снаружи. И правда, зачем ссориться с друзьями?
Он решительно шагнул к щиту с плакатом, изображавшему груду закоченевших еврейских трупов, которых разбивали и сваливали в кучу как мусор. Брезгливо потянул за край. Но щит был хорошо укреплен. Он дернул сильнее. Один шуруп вылетел, задребезжал по полу. Голд поднатужился, дернул изо всех сил. Щит обрушился.
— Не смей! Какого черта! Что ты задумал?! — У Аттера на губах выступила пена.
Голд наступил на щит, расколол его пополам.
— Просто ищу тот клочок бумаги, Джесс. Произвожу законный обыск, — откликнулся он и подошел к следующему плакату — африканские детишки, купающиеся в слоновьей моче, — и крепко ухватился за верхний конец. — Впрочем, если ты готов дать мне номер, я немедленно прекращу обыск. — Голд подождал немного. — Что скажешь, Джесси?