— О чем ты говоришь? Этот парень снова стал кинозвездой номер один. Ты же сама видела сегодня его особняк и ту бабу, которая увивалась вокруг него. Неужели ты думаешь, что ради какой-то там Джулии Мэтисон он вдруг решит изменить такой привычный и милый его сердцу уклад?
Кэтрин усиленно делала вид, что чрезвычайно озабочена своим маникюром, но в ее голосе звучала абсолютная убежденность в собственных словах.
— Я читала письмо, которое он ей написал. Это — настоящая любовь. Поверь мне. По крайней мере я в этом убеждена. — Подняв глаза, она продолжила с улыбкой:
— И на его месте я бы сейчас была больше всего озабочена тем, что «малышка» Джулия Мэтисон после всего того, через что ей пришлось пройти по его милости, снова захотела иметь с ним дело. Она ведь очень обижена на него, Тед. Да, она не высказывает этого вслух, но в глубине души она оскорблена тем, как он с ней обошелся. И даже ее вина, за которую она так терзает себя, не оправдывает ни его лжи насчет смерти брата, ни отказа отвечать на ее письма, ни тем более нежелания встретиться с ней, когда он сидел в тюрьме.
— Но ведь в последнее время Джулия очень много смеется, и делает это совершенно искренне, — возразил Тед, отчаянно хватаясь за единственный контрдовод, который он мог привести в этом споре. — Вспомни, как она насмешила нас сегодня, рассказывая историю с пролитым на пиджак любимого директора клеем.
— Она обижена и оскорблена, — продолжала настаивать на своем Кэтрин. — И имеет на это полное право. Честно говоря, мне бы очень хотелось поприсутствовать при том, как она воздаст ему по заслугам за все его «благодеяния» по отношению к ней. Но, к сожалению, об этом пока приходится только мечтать.
— Кэти, а если он не захочет слушать Пола и снова вникать в дело, которое, надо признать, действительно было для него весьма малоприятным?
— Тогда ей придется пережить все самой. В конце концов, у нее же есть Пол. А это очень важно.
Тед включил свет и, немного помолчав, спросил:
— Скажи, а ты на чьей стороне — Ричардсона или Бенедикта?
— Я на стороне Джулии, — лаконично ответила Кэтрин.
Зак сидел в ярко освещенном солнцем солярии и внимательно просматривал финансовые документы, переданные ему Мэттом. Затененные стекла солярия скрывали его от окружающих. Кто-то позвал его, и Зак оторвался от бумаг. Его мало интересовал человек, назвавший его имя, просто хотелось еще и еще раз насладиться знакомым видом из окна и сознанием того, что после столь долгого ожидания он наконец-то снова оказался дома. Он вновь видел ухоженный зеленый газон, который полого спускался к огромному, причудливой формы бассейну, окруженному римскими колоннами и мраморными статуями. По периметру двора располагались многочисленные павильоны для гостей, выдержанные в том же римском стиле, что и сам дом. Все они были до отказа забиты веселящимися гостями. Люди, снимавшие дом в его отсутствие, не стали увольнять старого садовника, и результат был налицо — цветы, деревья и кусты выглядели на редкость ухоженно.