– Извини, что припозднился, – Джек Сандерс пожал протянутую руку. – Моя жена защемила ресницы дверцей холодильника.
– Репортер всегда может опоздать, потому что твердо знает – именно его появление знаменует свершение события, – они сели. – Как обычно, джин?
Джек заказал «мартини».
Если Сандерс и изменился, то лишь в мелочах. Очки стали толще, волосы песочного цвета – реже. Да живот чуть больше нависал теперь над поясом.
– За прежние времена, – поднял бокал Джек.
– За конец света, – предложил Флетч свой тост. – Это будет потрясающая история.
Они поговорили о новой работе Джека, о его жизни в Бостоне, вспомнили былые деньки в «Чикаго пост». Заказали по второму бокалу.
– Да, порезвились мы вволю, – мечтательно улыбнулся Сандерс. – Помнишь, как ты разделался с начальником налогового управления. В виновности его сомнений не было. Дело передали в суд. И не смогли представить доказательств его вины, потому что все доказательства были у жены, а вызвать ее свидетельницей не представлялось возможным. Показания жен не принимаются во внимание, даже если они живут отдельно.
– И газета не слишком уж издевалась над бессилием окружного прокурора. Проявляла предельную деликатность, как мог бы сказать этот Флинн.
– Ответственность журналиста, Флетч. Вот что самое главное. Когда же ты это уяснишь?
– Паршивая подготовка процесса, – возразил Флетч. – Я не сделал ничего такого, что оказалось бы не по силам любому фэбээровцу.
– А как, собственно, ты получил ту информацию?
– Не имею права говорить.
– Перестань, я уже не твой босс.
– А вдруг ты им еще станешь.
– Надеюсь на это. Слушай, мы не в Иллинойсе, этот парень в тюрьме...
– С какой стати я должен раскрывать тебе свои методы? Твои отчеты о ходе судебного процесса ничем не отличались от прочих.
– Но когда ты принес статью, я ее напечатал.
– Да, напечатал. Разумеется, напечатал. Полагаешь, я должен благодарить тебя? Ты получил премию, а потом долго говорил о коллективных усилиях.
– Я же дал тебе наградной знак. На десять или пятнадцать минут. Я помню, как передавал его из рук в руки.
– А я помню, как ты забрал его обратно.
– Тебе стыдно. Ты стыдишься того, что сделал.
– Я получил нужные материалы.
– Ты стыдишься тех средств, к которым прибегнул, чтобы получить их. Поэтому ничего не говоришь мне.
– Немного стыжусь.
– Как ты их получил?
– Насыпал сахара в топливный бак машины его жены и поехал следом. Когда двигатель заглох, остановился, чтобы помочь ей. Поднял капот, осмотрел свечи, предложил ей еще раз завести двигатель. Ничего не получилось.
– Забавно.
– Отвез ее домой. Было уже восемь вечера. Она пригласила меня на чашечку кофе.