— А ты сходи, спроси, долго ещё ждать-то? — перевел Борис разговор на другое и снова протянул горничной купюру, но помельче.
Пока та ходила наверх, Борис лихорадочно размышлял. Стало быть, нанимали на вечер лакея Просвирина из гостиницы “Париж”. И очень может быть, что именно тогда, третьего числа, Просвирин тут служил. Он, Борис, помнит, что вечером не было его в гостинице, немногочисленных постояльцев принимал сам хозяин, и вещи даже наверх сам относил. А появился Просвирин значительно позже, когда уже Борис с Георгием Махарадзе играли в карты. Принес лакей вино, а потом Борис увидел его, только когда пришел Карнович с солдатами. Лакей вызвал солдат — якобы его насторожил шум в номере Бориса. Но Борис точно помнит, что играли они с Махарадзе внизу, в холле, в номер свой он никого не приглашал.
Из всего этого можно сделать предположение, что салон этот — то самое место, где был Махарадзе вечером накануне своей смерти. Что-то ему тут передали или сказали, из-за чего потом его в гостинице “Париж” убили… Доказательств у Бориса пока нет, но настораживают совпадения — тут Просвирин, там Просвирин… Эх, Горецкий дал маху, не допросил как следует Просвирина в свое время, а теперь — ищи свищи его…
— Наверх пожалуйте, — прервал размышления Бориса нелюбезный голос горничной.
Баронесса приняла его в утреннем простом платье, но волосы её были тщательно уложены и лицо припудрено. Борис приложился к ручке, думая, как бы начать разговор половчее, потому что, откровенно говоря, дела у него к баронессе не было никакого. Однако она не казалась удивленной его приходом и сама завязала пустой разговор о вчерашнем салоне, о городе, о море, близость которого делает жизнь в городе совершенно особенной и так далее. Ее фиалковые глаза подернулись томной поволокой, она забыла или сделала вид, что забыла отнять у Бориса свою руку, так что ему ничего не оставалось, как почтительно запечатлеть на ней ещё один поцелуй…
"Однако, — думал Борис, сохраняя на лице глуповато-восторженное выражение, — похоже, что она просто положила на меня глаз. Это, конечно, не противно, ибо дама она интересная, но в данный момент не входит в мои планы. Мне бы выйти на Вольского поскорее, если, конечно, он связан именно с этим салоном…”
— Куда же вы вчера так стремительно исчезли? — вполголоса проговорила баронесса. — Для близких друзей у меня всегда найдется чашечка кофе после того, как уходят обычные гости.
Борис шумно вздохнул. Пора было переходить к решительным действиям, иначе она примет его за окончательного идиота. Пришел к женщине, находится с ней в интимной обстановке, и мнется, как семнадцатилетний гимназист на первом свидании.