— Об этом — после. Итак, в английской миссии в эту пятницу будет прием…
* * *
В пятницу Артур Морли пришел к Лизе раньше обычного. Щеки его пылали от возбуждения, с порога он завел обычное:
— О моя повелительница, накажи, накажи своего отвратительного раба! Накажи его так же сурово, как в прошлый раз! — При этом глаза ею покрылись мечтательной поволокой.
— Что уж с тобой поделаешь, — вздохнула Лиза.
Что-то подсказывало ей, что сегодня английский переводчик в последний раз играет в свою любимую игру. Эта мысль не вызвала у неё угрызений совести: каждый сам должен заботиться о собственном благополучии Раз уж она согласилась помогать Вэнсу, то глупо было бы поддаваться чувству жалости к тощему извращенцу. К тому же Лиза испытывала облегчение оттого, что не нужно будет больше его ублажать…
— Становись на колени, подлый раб! — сурово приказала она, замахиваясь плеткой. — Ползи к своей госпоже!
Артур радостно выполнил её приказ, и все продолжалось по установленному сценарию. Сегодня Лиза не баловала Морли разнообразием. Когда англичанин был уже на полпути к неземному блаженству, из-за занавески вышел господин Вэнс. Мягкими неслышными шагами двинулся он к ничего не подозревающему, сладострастно пыхтящему Морли.
Увидев его, Лиза сделала знак глазами: “Подожди! Подожди ещё немного!”
Вэнс скорчил презрительно-насмешливую гримасу, но остановился. Артур Морли с истошным криком добрался наконец до вершины наслаждения и без сил откинулся на кушетку Тогда господин Вэнс, уже не скрываясь, подошел к нему, накинул на шею блаженно расслабившегося англичанина тонкий шелковый шнурок и сильным движением затянул его.
Тело Артура Морли судорожно напряглось, глаза на мгновение открылись — в них промелькнуло удивление, растерянность… и, кажется, восторг наслаждения. Возможно, даже собственную смерть несчастный мазохист сумел превратить в финал сладострастной игры.
Лиза вскочила с кушетки, передернувшись от отвращения.
— Какая гадость!
— Отчего же? — с иронической улыбкой спросил Вэнс, сворачивая шнурок. — Ведь я не стал спешить, дал бедному идиоту получить последнее наслаждение в жизни! Не каждый на моем месте был бы так щедр.
— Так он, по крайней мере, умер счастливым, — заметила Лиза, одеваясь.
Вэнс пригляделся к ней. Держится отлично, ни криков, ни обморока, никакой истерики.
— Можешь выкурить одну папиросу, — разрешил он.
— Не нужно, — отмахнулась Лиза, — я хочу иметь ясную голову.
Она отвернулась, чтобы Вэнс не заметил её дрожащих рук.
— И что же мне теперь делать с покойником? Ведь его обнаружат вскоре.