Гри было поручено украсть портрет из дворца герцога Бекингэма. Ришелье рассчитывал, что не получив портрета, король прикажет разыскать его, и у него будет еще одна возможность доказать Людовику свою преданность.
Очевидно, кардинал все предвидел и все предусмотрел, следовательно, ему оставалось только ждать полного успеха.
Начинало уже смеркаться. Кардинал сидел в своем кабинете и подписывал разные бумаги, в это время вошел его камердинер и доложил о гвардейце Мулене.
Ришелье с удивлением поднял голову.
— Как! Мулен уже возвратился из Лондона? — переспросил он, — он, уже здесь! Значит, он сдержал слово! Позовите его!
— Надо иметь в виду этого Мулена. Он малый, способный на все, а главное — очень точен.
Курьер вошел в кабинет кардинала, видимо, с трудом держась на ногах. Он был мокрый от пота, весь в пыли и бледен, как мертвец.
— Извините, ваша эминенция…, — проговорил он с трудом, — я сяду… а не то упаду…
— Садись сюда! Вот на этот стул. Да что с тобой, Мулен?
— Ничего особенного, ваша эминенция, теперь сижу, и мне лучше. Я три ночи не смыкал глаз, только чтобы не умереть. А не то — не поспеть бы мне вовремя.
— А, так это от слабости! Сейчас тебе подадут стакан вина, оно подкрепит тебя, — заботливо сказал Ришелье. Кардинал позвонил и приказал подать вино.
Когда курьер пришел в себя, кардинал спросил, выполнил ли он его поручение.
— Я ехал в Лондон, как обещал, ровно трое суток. В ночь с 23 на 24 я был уже там, поспал часок-другой, а потом пошел к посланнику. Когда он увидел меня, то засмеялся, как будто наперед знал, зачем я приехал.
— Ты упомянул имя госпожи де Марвилье?
— Точно так, ваша эминенция.
— Она была уже в то время в Лондоне?
— Да, она приехала всего за несколько часов до меня, хотя выехала отсюда на целые сутки раньше.
— Да, ты действительно доказал свое умение ездить быстро, мой милый. Ну, что же дальше?
— Посланник велел мне подождать, пока он переговорит с госпожой де Марвилье. Из-за этого я потерял целый день. Я измучился от ожидания — все думал, что не успею. Наконец, уже 25 сентября, около обеда, посланник дал мне письмо и приказал отвезти это письмо не в Лувр, а прямо к вам, ваша эминенция.
Курьер подал кардиналу письмо.
Ришелье быстро вскрыл его и прочел:
«Желания вашей эминенции исполнены. Сегодня, несколько часов назад, роскошный ящик передан в руки герцога Бекингэма. Чтобы увидеть собственными глазами вещь, лежащую в нем, я через некоторое время сам поехал к герцогу. Ящик еще стоял на его письменном столе, но сам подарок исчез бесследно. Зная тщеславие герцога, нельзя предположить, чтобы он спрятал его сам. Он гораздо более способен выставить такую вещь напоказ. Поэтому я решительно не понимаю и не могу объяснить вашей эминенции, куда делся сам подарок, а должен ограничиться только сообщением об этом факте».