— Не стоило так старательно затягивать его, — проговорила Констанция.
— Почему?
— Я хочу еще побыть с тобой.
Брови Эмиля поползли вверх. Он, не говоря ни слова, принялся застегивать перевязь шпаги.
— Ты говоришь, еще?
— Да, еще, — мадемуазель Аламбер перевернулась на живот и посмотрела на Эмиля.
Тот выглядел, словно проворовавшийся торговец. Руки его слегка дрожали, глаза бегали.
— Ты чем-то обеспокоен, Эмиль?
— Ну как же, ты просишь еще, а я понимаю, это невозможно. Ведь не могу же я быть бесконечным любовником? Таких, моя дорогая, вообще не бывает на свете.
— Но я хочу, — попросила Констанция, уже издеваясь над Эмилем. Тот нахмурился.
— Да ладно, Эмиль, я пошутила. Я очень счастлива и поэтому хочу улыбаться.
Улыбнулся и шевалье де Мориво.
— Что ж поделаешь, — развел он руками, — все хорошее когда-нибудь кончается. Но это не последняя наша встреча.
— Раньше ты никогда не думал о подобном, — напомнила ему Констанция.
— Раньше и ты не говорила о подобных вещах.
— Все когда-нибудь случается впервые, — проговорила женщина.
— Ты не устала? — участливо осведомился Эмиль, глядя на то, как Констанция трет себе виски.
— Я еще хочу поговорить с тобой.
— Извини, дорогая, мне некогда, я должен спешить.
— А когда мы увидимся еще, Эмиль? Тот задумался.
— Может быть, завтра?
— Завтра? — переспросил Эмиль де Мориво. — Завтра я не могу.
— Ну что ж, давай тогда в понедельник. Эмиль де Мориво что-топрикинул в уме и отрицательно качнул головой.
— В понедельник тоже не получается.
— Тогда вторник, — Констанция старалась, чтобы ее голос звучал ровно и в нем не проскакивали нотки раздражения.
— Вторник… вторник… — повторял Эмиль, но вновь вынужденбыл развести руками, — и во вторник ничего не получится.
— Тогда среда, — растягивая гласные, проговорила Констанция.
— Я думаю, мы и так встретимся, даже не договариваясь заранее, — наконец подытожил Эмиль де Мориво, поправляя парик.
Музыкант все так же меланхолично перебирал струны, словно неслышал разговор любовников. Констанция пыталась перехватить взгляд Эмиля, но тот упорно отворачивал голову.
— Скажи мне, — попросила Констанция, — у тебя есть кто-нибудь еще?
Немного помявшись, Эмиль промямлил:
— Нет, ты одна. Почему ты вдруг об этом спрашиваешь?
— Ты какой-то странный сегодня.
— Что ж, иногда бывает, много дел, много забот…
— Ты даже не хочешь, Эмиль, назвать день нашей встречи.
— Я не могу этого сделать, потому что не свободен как ты, — Эмиль впервые за этот день пристально посмотрел на Констанцию, как бы желая запомнить ее надолго такой, обнаженной, лежащей на кровати.