Контроль над собой он утратил до такой степени, что едва не опоздал отстранить ее голову.
— Погоди, — шепнул Адам, опасаясь прежде времени оставить без заряда свое любовное оружие.
Он откинулся на сено и несколько секунд лежал с закрытыми глазами — приходя в себя.
Какова! Где она научилась такой технике? Не иначе как во Франции! Здесь, в Америке, если и упросишь женщину взять твое хозяйство в рот, так она будет ворочать его как бутылку с касторкой — и с угнетающе-кислым видом! Да еще и спрашивать через каждые пять секунд: «Достаточно?»
— А теперь моя очередь, — сказала Флора.
Он с трудом разлепил веки и почти тупо воззрился на нее.
— Ты любишь все делать без приглашения, да? — процедил он чуть ли не с ненавистью.
Она стояла на корточках над его животом — растерявшие заколки волосы свисли вниз, на слюнявых рдяных губах блудливая улыбка.
— Без приглашения — это самое лучшее, — промолвила Флора, более чем уверенная в своем могуществе. Она понимала, что после того, что и как она сделала, ему обратной дороги нет — сама его плоть неостановимо рвется к пику удовольствия. — Тогда милости просим, присаживайтесь, — холодно произнес лежащий на спине Адам и жестом радушного хозяина указал на свой почти вертикально торчащий влажно поблескивающий член. — Полагаю, процедура вам известна.
— Нет, я не настаиваю, — отозвалась она, отвечая наглостью на наглость. — Можем отложить до следующего раза.
— Давай, живо!
— Понимать это как приглашение, ваше вежливое сиятельство? — с бесстыжей улыбкой спросила Флора. — Нет, нет, я никоим образом не хочу нарушать правила хорошего постельного тона, а потому…
— Я что сказал!!!
— Ты же упрекнул, что я норовлю все делать без приглашения. Вот и пригласи. Только как следует.
— Да иди же сюда, иди!
— А повежливей можно?
— Леди Флора, буду премного благодарен вам, если вы соблаговолите поместить свое воистину роскошное тело на сей выступ моего.
— Куда-куда?
— Сю-да! — почти прорычал Адам, указывая подбородком и взглядом на желаемое место. — Пожалуйста!
Она победоносно усмехнулась.
Но только она села на торчащий исполинский член, как Адам рванулся, опрокинул ее и оказался на ней.
Флора не сопротивлялась. И это соитие было каким-то сумасшествием: они как будто занимались взаимоистреблением, словно каждый замыслил убить другого бешеным любодейством. Они меняли позы, меняли скорость и ритм, она оказывалась то на нем, то под ним, то непонятно где, их тела извивались, сплетались, расплетались… и снова она на нем — под ним — непонятно где…
Когда они одновременно достигли пика наслаждения, совместный оргазм был как лобовое столкновение поездов. В итоге любовников буквально разметало в разные стороны: они рухнули далеко друг от друга, обессиленные, задыхающиеся, потрясенные до глубины души.