– Очень необычно, в высшей степени оригинально, – вынес свой вердикт глава отдела продукции этого полностью автоматизированного завода. – Но в нем есть превосходящая все смелые идеи элегантность и простота. Можно нам начинать создавать прототип?
– Естественно! – сказал Карл, поднимаясь.
Он слегка покачнулся и приложил ладонь ко лбу.
– Ох, ну и замучился же я! И голова болит страшенно. Но как же здорово это было!
– Время обедать! – сказал Кларк.
– Обедать? – я уже был готов изгрызть лабораторное оборудование.
Процессия роботов принесла нам обед. Еда была очень хорошая – не изысканная кухня Изумрудного города, но куда лучше, чем просто среднего уровня. Брюс хорошо поработал, вводя биохимическую информацию в синтезаторы белка этого завода. Вкус и запах были просто выше всяких похвал. Правда, структура еды кое-где сплоховала, особенно в бифштексе. Он был словно бы чересчур пушистым. Но хлеб был просто великолепен. Невозможно былой предположить, что в нем не было ни единого зернышка пшеницы.
После обеда с нами заговорил управляющий заводом.
– Мы начали производить прототип. Не хотите ли посмотреть?
Он звучал почти так же, как голос руководителя отдела дизайна, и я подозревал, что они были просто различными подсистемами одного и того же компьютера.
– С удовольствием понаблюдаем!
Мы все уселись на еще одну роботележку и поехали по заводу.
Завод весь пробудился к жизни. Мы ездили целый час по пульсирующему сердцу технологической магии. То, что до сей поры было просто немыми остовами машин, теперь клокотало, щелкало, сверкало разноцветными огнями, жужжало и стрекотало, гудело и звенело, пело и крутилось. Розовые и фиолетовые электрические разряды прыгали между гигантскими электрическими катушками, прозрачные трубы пульсировали и сияли, светящиеся мотыльки проплывали в хрустальных шарах, в воздухе трепетали переливы энергии, воздух весь трещал от наэлектризованности.
– Словно какая-нибудь картина про Франкенштейна, – так откомментировал все это Карл.
Наконец мы оказались в большой, тихой пустой комнате. Мы слезли с тележек и стали ждать. Не прошло и нескольких минут, как противоположная стена поднялась, и два робота вытащили на середину демонстрационного зала прототип.
Это была машина Карла. Шевроле-импала 1957, хром сиял на ее новешеньких крыльях, яблочно-красная лаковая краска лоснилась на боках.
– Моя машина! – завопил Карл в экстазе, открыв водительские двери и врываясь внутрь. Он принюхался. – Ну надо же, они даже сумели передать тот самый замечательный запах нового автомобиля!