Умереть, чтобы воскреснуть

Эту мечеть местные называли Синей из-за тысяч изразцов небесно-голубого, бирюзового, насыщенно-синего и фиолетового цвета на огромном куполе и башне минарета. Веденееву и Пашутинскому показали в Москве множество снимков, среди них и фотографии мечети с разных точек. Но реальная мечеть, прокаленная солнцем, овеянная песчаными бурями, выглядела гораздо красивей, чем можно было ожидать.

Мимо кофейни медленно прокатил внедорожник «Тойота-Лэндкрузер» — именно его поджидали двое российских граждан. До мечети еще оставалось метров двести, но водитель из религиозного благоговения уже сбросил скорость. Это был один из телохранителей, второй расположился сзади.

Впереди, в своей традиционной невысокой папахе сидел бывший и, о, президента Ичкерии, главный чеченский казначей при Дудаеве и Масхадове бригадный генерал Зелимхан Яндарбиев.

— Хорошо выглядит, — заметил Веденеев, делая глоток из крохотной чашечки.

Им показывали фотографии разных лет общим числом не меньше сотни. Вот Зелимхан в камуфляже, вот он под зеленым знаменем принимает на Коране президентскую присягу. Подписывает договор с Черномырдиным, дает интервью арабскому журналисту. Вот личная встреча в Кабуле с муллой Омаром, после которой правительство Талибана приняло решение признать независимость Чечни и установить дипломатические отношения.

А это уже снимки времен изгнания — Турция, Пакистан, Катар.

Последний снимок из архива ФСБ был годичной давности. На нем Зелимхан с его знаменитой родинкой выглядел уставшим, бледноватым, с «думой на челе» о судьбах родного народа. Сейчас за стеклом кондиционированного джипа маячило лицо с ровным загаром и неопределенной улыбкой на полных губах.

— Здоровеньким помрет, — одними губами произнес Пашутинский, глядя, как грузный низкорослый «казначей» выходит из машины в сопровождении двух широких спин.

— Не говори «гоп», Володя, — поморщился Веденеев.

Ему с самого отлета не нравилось настроение напарника. Тот отправлялся в Доху как на легкую прогулку. Здешние арабы в его представлении остались все теми же пастухами верблюдов, что и прежде.

Понастроили на нефтяные миллиарды небоскребов, пересели на джипы, но по сути остались кочевниками. Сам Веденеев так не считал и удивлялся — почему начальство решило послать сюда человека плохо знакомого с Ближним Востоком.

Сняв обувь у резных дверей, Зелимхан направился в прохладный зал мечети, чтобы предстать с молитвой перед Аллахом. Оба сотрудника ФСБ были заняты более прозаическими и насущными вещами — изучали условия для того, чтобы отправить Яндарбиева на прямую аудиенцию ко Всевышнему.