На открытой площадке рядом с приземистым зданием стояли люди: четверо в чистых белых халатах, один — в строгом сером костюме. Все пятеро, несмотря на пресловутую восточную сдержанность, находились в возбужденном состоянии. Они весело переговаривались, выразительно жестикулировали, иногда восторженно потрясали головами.
Какое-то время спустя они начали похлопывать друг друга по плечам, радостно похохатывать, довольно потирать руки. Будь это в любом из российских городов или, допустим, в Ханты-Мансийске, кого-нибудь уже бы отправили в магазин и закурили в ожидании гонца. Но дело было в Китае, и ликующие были гражданами Китая, и хотя закурили они почти все, однако о закупке порции горячительного речь даже не зашла.
Сторонний наблюдатель очень сильно удивился бы, увидев, что именно вызвало такую бурю эмоций. Люди, причем отнюдь не мальчики, а вполне зрелые мужчины, стояли около вольера с кроликами. Обычными лопоухими кроликами. Или не совсем обычными? Ведь что-то же заставило этих людей, добавим — видных ученых, среди которых находился один из ведущих китайских биохимиков, уподобиться школярам, узнавшим об отмене уроков? Но даже самое внимательное рассмотрение не позволяло обнаружить в грызунах каких-то выдающихся особенностей. Кролики выглядели здоровыми, упитанными, как любые нормальные особи их вида. Шныряли они по вольеру довольно целеустремленно, разыскивая чего бы пожрать. Какие-то внешние признаки того, что на этих кроликах проводились эксперименты планетарного значения или вообще хоть какие-то эксперименты, отсутствовали начисто. И тем не менее, ученые мужи ликовали.
Биохимик успокоился первым. Он отошел в сторонку и достал мобильный телефон. Разговор длился недолго, заняв меньше минуты. После этого биохимик вернулся к коллегам и что-то коротко им сказал. Все четверо дружно зашагали к приземистому зданию.
Через несколько минут на дороге появился кортеж. Первой и последней шли машины с охранниками, а посередине катил бронированный лимузин. Завидев автомобили, биохимик непроизвольно вытянулся в струнку. Лицо его приняло строгое выражение с некоторым оттенком подобострастия.
Легковушки остановились, дверца лимузина распахнулась. Из салона вышел мужчина среднего роста. Возраст его было трудно определить, на глаз ему можно было дать от сорока до шестидесяти лет. Мужчина демократично протянул биохимику руку, тот пожал ее бережно и осторожно, словно боялся поранить неловким движением.
— Приветствую вас, товарищ Фан Мо, — почтительно сказал биохимик.
Товарищ Фан Мо кивнул в ответ и спросил с деланным равнодушием:
