Всего задержали больше пятидесяти человек. Многие были ранены, в крови. Некоторые оказались так называемыми важными персонами, и можно было ожидать, что они напишут об этом в газетах или станут болтать по радио и телевидению. Дежурные офицеры полицейского участка с трепетом смотрели на этих важных персон, заискивающе улыбались им и с извинительными поклонами провожали до дверей. Всем остальным предстоял не слишком приятный допрос. Дело было в том, что одного из конных полицейских ударили по голове бутылкой, а ведь ее кто-то должен был бросить.
Операцией руководил офицер полиции в высоком чине, с военным образованием. Его считали экспертом в делах по поддержанию порядка, и он удовлетворенно наблюдал весь тот беспорядок, который ему удалось создать.
В квартире возле станции метро Шермарбринк Колльберг сложил фигуры и пешки в коробку и закрыл крышку.
— Ты никогда не научишься играть, — укоризненно сказал он.
— Наверное, это требует особых способностей, — угрюмо произнес Мартин Бек. — Для этого нужно иметь смекалку.
Колльберг сменил тему.
— Наверное, сейчас порядочная заварушка на Страндвеген, — заметил он.
— Наверное. А в чем, собственно, там дело?
— Они хотят вручить письмо послу, — ответил Колльберг. — Письмо, всего-то делов. И почему бы им не послать его по почте?
— В таком случае оно не привлечет к себе внимания.
— Конечно, но все равно получилось глупо, так что даже стыдно.
— Да, — согласился Мартин Бек.
Он надел плащ и шляпу и собрался уйти. Колльберг тоже поднялся.
— Я выйду с тобой, — сказал он.
— А что ты собираешься делать на улице?
— Да так, поброжу немного.
— В такую погоду?
— Я люблю дождь, — ответил Колльберг, застегивая просторный синий плащ из поплина.
— Тебе, наверное, мало того, что я уже простужен, — сказал Мартин Бек.
Мартин Бек и Колльберг были полицейскими. Они работали в отделе расследования убийств. Сейчас они временно ничем особенным не занимались и со спокойной совестью могли считать себя свободными от выполнения служебных обязанностей.
В городе на улицах полицейских не было видно. Пожилая женщина возле Главного вокзала напрасно ожидала, что к ней подойдет патрульный и, с улыбкой отдав честь, поможет ей перейти на противоположную сторону. Субъект, который в этот момент разбил витрину в торговом центре, мог не опасаться, что вой сирены полицейского патрульного автомобиля помешает продолжить начатое им дело.
Полиция была занята.
Неделю назад начальник полиции официально заявил, что полиция не будет способна выполнять многие рутинные обязанности, так как должна защищать американского посла от писем и выступлений людей, которым не правятся Линдог Джонсон и война во Вьетнаме.