Замечания твои о школах совершенно справедливы. Учить мужика грамоте затем,
чтобы доставить ему возможность читать пустые книжонки, которые издают для
народа европейские человеколюбцы, есть действительно вздор. Главное уже то, что
у мужика нет вовсе для этого времени. После стольких работ никакая книжонка не
полезет в голову, и, пришедши домой, он заснет как убитый, богатырским сном. Ты
и сам будешь делать то же, когда станешь почаще наведываться на работы.
Деревенский священник может сказать гораздо больше истинно нужного для мужика,
нежели все эти книжонки. Если в ком истинно уже зародится охота к грамоте, и
притом вовсе не затем, чтобы сделаться плутом-конторщиком, но затем, чтобы
прочесть те книги, в которых начертан Божий закон человеку[137], — тогда другое дело. Воспитай его как сына и на него
одного употреби все, что употребил бы ты на всю школу. Народ наш не глуп, что
бежит, как от черта, от всякой письменной бумаги. Знает, что там притык всей
человеческой путаницы, крючкотворства и каверзничеств. По-настоящему, ему не
следует и знать, есть ли какие-нибудь другие книги, кроме святых.
Кстати о священнике[138]. Ты напрасно
хлопочешь о его перемене и затеваешь просить архиерея, чтобы он дал тебе более
знающего и опытного. Такого священника он тебе не даст, потому что такой
священник повсюду нужен. Выбрось даже из головы, чтобы мог отыскаться
священник, вполне отвечающий твоему идеалу. Никакая семинария и никакая школа
не может так воспитать священника. В семинарии он получает только начальное
основание своего воспитания, образуется же вполне в деле жизни. Будь сам ему
напутником, ты же понял так хорошо обязанности сельского священника. Если
священник дурен, то этому почти всегда виноваты сами помещики. Они наместо
того, чтобы пригреть его у себя в доме как родного, поселить в нем желание
беседы лучшей, которая могла бы его чему-нибудь поучить, бросят его среди
мужиков, молодого и неопытного, когда он еще и не знает, что такое мужик,
поставят его в такое положение, что он еще должен потворствовать и угождать им,
наместо того, чтобы уже с самого начала иметь над ними некоторую власть, и
после этого вопиют, что у них священники дурные, что они приобрели мужицкие
ухватки и ничем не отличаются от простых мужиков. Да я спрашиваю: кто не
огрубеет даже из приготовленных и воспитанных? А ты сделай вот как. Заведи,
чтобы священник обедал с тобою всякий день. Читай с ним вместе духовные книги:
тебя же это чтение теперь занимает и питает более всего. А самое главное, —
бери с собой священника повсюду, где ни бываешь на работах, чтобы сначала он
был при тебе в качестве помощника, чтобы он видел самолично всю проделку твою с
мужиками. Тут он увидит ясно, что такое помещик, что такое мужик и каковы
должны быть их отношенья между собою. А между тем и к нему будет больше
уваженья со стороны мужиков, когда они увидят, что он идет с тобой об руку.
Сделай так, чтобы он не нуждался в дому своем, чтобы был обеспечен относительно
собственного своего хозяйства и через то имел бы возможность быть с тобой
беспрестанно. Поверь, что он так наконец привыкнет к тебе, что ему будет скучно
без тебя. А привыкнувши к тебе, он от тебя нечувствительно наберется познания
вещей, и познания человека, и много всякого добра, потому что в тебе, слава
Богу, всего этого довольно, и ты умеешь так ясно и хорошо выражаться, что всяк
невольно усвояет себе не только твои мысли, но даже и образ их выраженья, и
самые слова твои.