Селлерс начал читать, монотонно перечисляя пункты перечня:
— Вы подозреваетесь в убийстве Эдварда Саттона.
Вы предупреждаетесь о том, что все, что вы скажете, может быть использовано против вас. В противном случае вам рекомендуется не делать никаких заявлений вообще. У вас есть право советоваться с адвокатом по вашему выбору и иметь адвоката, который будет представлять ваши интересы на всех этапах расследования.
Если вы не в состоянии оплачивать услуги адвоката, государство предоставит вам адвоката, который будет представлять ваш интересы. — Селлерс спрятал карточку в карман. — А теперь, — сказал он, — когда вы в последний раз видели упомянутый револьвер?
— У вас есть право, — напомнил я Колхауну, — пользоваться услугами адвоката во время следствия. У вас есть адвокат?
— Здесь нет, — ответил Колхаун.
— Лучше будет, если ты заткнешься, — посоветовал мне Селлерс.
— Вы хотите сказать, что у него нет права иметь адвоката? — спросил я.
— Я уже сказал ему, — ответил Селлерс. — У него есть это право.
Я поймал взгляд Колхауна и незаметно для Селлерса приложил палец к сжатым губам.
Колхаун сказал:
— Я не стану делать никаких заявлений. Я хочу посоветоваться со своим адвокатом.
— Вы можете позвонить ему, — предложил Селлерс.
Колхаун судорожно сглотнул, помолчал и вдруг повернулся ко мне:
— Лэм, мне нужен адвокат.
— Разве у вас нет адвоката?
— Он не подходит в этой ситуации, — сказал он. — Мне нужен местный адвокат, и я хочу, чтобы это был лучший адвокат округа, лучший адвокат по уголовным делам.
Колхаун полез за бумажником и начал отсчитывать пятидесятидолларовые купюры; потом он передумал, заглянул в другое отделение бумажника, достал оттуда пять стодолларовых банкнотов. И протянул их мне.
— Три сотни вам, — сказал он. — Две сотни — задаток адвокату. Пусть он придет ко мне в тюрьму. Тогда мы договоримся о его гонораре. Я не снимаю с вас полномочий вести это дело, — продолжал он. — Суммы, размер которых мы согласовали, будут выплачены.
— Предстоят расходы, — сказал я.
— Черт с ними.
— Каков предел моих полномочий? — поинтересовался я.
— Я не ограничиваю вас, — ответил он.
— Мне очень неприятно, — сказал Селлерс, — поступать так с вами, Колхаун. Если бы вы сотрудничали с нами, может, не было бы необходимости арестовывать вас. В конце концов, мы просто пытаемся выяснить все об оружии и о ваших передвижениях.
Колхаун взглянул на меня. Я отрицательно покачал головой.
— Эй, ты не его адвокат, Шустрик! — раздраженно произнес Селлерс. — Не нужно давать ему советов!
— Я его частный детектив, — заметил я.