Каредек поймал друга за руку и потащил его в ночную тень стены.
— Сейчас сбежится народ! — сказал Каредек.
— Пусть сбежится, — пробормотал Райннон. — Мне все равно. Это лучший выход… Надо было об этом подумать…
— Помолчи минуту. Я с ними поговорю, Райннон. А если вообще мне не веришь, тогда я сейчас выну револьвер и отстрелю себе башку!
От забора громко закричали:
— Каредек! Каредек! Здесь стреляли! Что случилось? Где ты, Каредек?
— Я здесь, — сказал шериф. — Ничего не случилось. Я стрелял в койота или собаку, которая лезла под забор.
Люди медленно отворачивались, совсем не убежденные, что слышат правду, тихо переговариваясь друг с другом. Когда они отошли подальше, шериф сказал:
— Ты пришел, считая, что я тебя обманул. Так, Эннен?
Можешь не отвечать, — продолжал Каредек. — Я знаю, что держал тебя в неведении. Думал, так будет лучше. Но ты подозревал, что я тебя предал: нанял Караччи, чтобы за тобой следить, может быть завел дружбу с Ди? Так ты думаешь?
— Я не думаю, — сказал Райннон. — Я не могу думать.
— Пошли, — сказал шериф с неожиданной силой, беря бразды правления в свои руки. — Пошли. Выпьем по чашке кофе.
Он ожидал, что Райннон презрительно откажется. Вместо этого тот подчинился ладони, легшей на его ручищу, и они поднялись на кухню. Там он сел с повисшей головой и невидящим взглядом. Одна рука лежала на колене, вторая болталась у пола. Казалось, что он до крайности устал, что у него нет сил собраться.
Каредек разжег огонь в маленькой расшатанной печке, наполнил кофейник и, стоя над ним, ждал несколько бесконечно долгих минут, пока он закипит. Он не осмеливался повернуться и взглянуть на осунувшееся лицо и осевшее на стуле тело друга; но по спине его, пока он стоял у печки, лился пот, и не от жары. Наконец, кофе закипел. Он осадил гущу холодной водой и разлил густой черный напиток в две большие чашки.
— Может быть поешь, Эннен? — спросил он.
— Не знаю, — сказал Райннон. — Нет, я не голоден.
Каредек сел за стол.
— Попробуй кофе, — пригласил он.
Райннон повертел чашку, но не поднял ее.
— Пей, — приказал Каредек, и Райннон бездумно послушался. Он осушил чашку, за ней — еще одну такую же.
— А теперь, сказал Каредек, — ты меня выслушаешь? Во первых, с самого начала поклянусь, что у меня и мысли не было против тебя, и когда ты подслушал мой разговор с Караччи за конюшней…
Упавшая голова Райннона медленно поднялась, и шериф объяснил:
— Караччи на следующий день прочитал следы и нашел место, где ты стоял. Я расскажу тебе о нем. Знаю его много лет. Было время, когда он ходил по кривой дорожке. Его зовут не Караччи, как — знаю только я. Но я помог ему выбраться из передряги, и с тех пор он время от времени на меня работает. Он мне был нужен на ферме. Чувствовал, что происходит что-то такое, где может потребоваться его помощь.