Ричардс подчинился хозяину. Он встал напротив Райннона и тот тут же отступил на шаг.
Драка, несмотря на свою непродолжительность, была бурной. Пиджак Ричардса на спине был порван, на скуле раздувалась громадная красная шишка.
— Теперь, подлый предатель, — сказал его хозяин, — у тебя есть свободные руки и шанс выйти победителем. Давай! Хватайся за револьвер!
Ричардс не шевельнулся, лишь чуть шире расставил ноги и чуть ниже опустил голову.
— Он струхнул, — сказал спокойно шериф. — Ему не нужны твои игры, сынок. Он уже получил свое.
— Он напал, когда я почти лежал, — прорычал Ричардс. — У меня не было и половины шанса.
— Ты всадил пулю прямо мне в волосы, проклятая крыса, — объявил Райннон. Это ли не шанс? Хватайся за пушку, или я тебя уложу там, где стоишь!
— Укладывай, — с вызовом сказал Ричардс. — Я виде, как ты владеешь револьвером, и не собираюсь устраивать поединок с Райнноном. Хочешь пристрелить меня — стреляй. Я не буду сопротивляться.
— Он меня знает, — спокойно сказал Райннон шерифу. — Не знаю, что мне с ним делать.
— Предложи что-нибудь.
— Я отложу револьвер, Ричардс, — сказал Эннен Райннон. — Вот я стою перед тобой с голыми руками и…
Ричардс зарычал и оборвал Райннона:
— А твой партнер, Каредек, будет стоять рядом и всадит в меня пулю, когда я буду побеждать!
— Верно говорят, что подлец не может действовать как мужчина или рассуждать как мужчина. Думаешь, Оуэн Каредек воспользуется своим преимуществом?
— Я не буду с тобой драться, — упрямо повторил Ричардс. — Ты и так чуть не отвернул мне башку, вывихнул челюсть так, что мне трудно разговаривать, и, по моему, сломал пару ребер, когда кинулся на меня. Если бы не это, я бы сломал тебя пополам!
— Храбрый, как женщина, — сказал шериф. — Он не собирается рисковать, только дерзить.
— Что мне делать? — спросил Райннон. — Понятия не имею, как выбраться из этой переделки.
— Тогда узнай, кто его натравил.
— Ричардс, будешь говорить? Скажешь, кто тебя послал?
Ричардс лишь презрительно хмыкнул.
— Я сам себя послал, — сказал он.
— Врешь, — отозвался шериф, сворачивая сигарету. — Привяжи его к столбу, Эннен.
Преступник выполнил приказание, куском веревки прикрутив пленника к стойке.
У Каредека был с собой хлыст — тяжелый и гибкий, как змея. Он бросил его Райннону.
— Пусть попробует этого, тогда, может быть, у него развяжется язык.
— Предупреждаю последний раз, — грозно произнес Райннон, — Будешь говорить?
— Пошел к черту, — прорычал Ричардс, который, похоже, набирался твердости.
Хлыст был специально сделан, чтобы с громким свистом рассекать воздух. Он пронесся у лица Ричардса, не задев его.