– По всей видимости, тебе придется объявить военное положение.
Сарабиан моргнул.
– Боюсь, атаны не прибавят мне новых друзей. У них весьма упрощенное понятие о справедливости.
– Сарабиан, ни мне, ни тебе не грозят перевыборы, так что мы можем совершать непопулярные поступки.
– Только до определенной степени, – возразил он. – Мне следует жить в мире с влиятельной аристократией Тамула, а я до сих пор получаю протесты касательно сыновей и братьев из многих знатных родов, которые были убиты или покалечены, когда атаны подавляли мятеж.
– Но ведь они были изменниками?
– Нет, – вздохнул Сарабиан, – пожалуй, что нет. Мы, тамульцы, вечно балуем своих детей, а в знатных семьях этот процесс доведен до крайности. Материон – средоточие имперской политики, и когда молодые тамульцы поступают в университет, они обязательно вмешиваются в политику, как правило самого радикального толка. Ранг и положение их семей защищают их от последствий излишеств юношеской восторженности. Я и сам, будучи студентом, отличался бунтарскими наклонностями и даже возглавлял несколько выступлений против правительства моего отца. – Император слабо улыбнулся. – Меня регулярно арестовывали по меньшей мере раз в неделю. Правда, в темницу меня так и не бросили, как бы я ни величал своего родителя. Я изо всех сил старался угодить за решетку, но полиция не пожелала пойти мне навстречу.
– Отчего это тебе так хотелось угодить в тюрьму? – смеясь, спросила она.
– Молодые аристократки просто обожают жертв политического произвола. Я имел бы оглушительный успех, если бы провел несколько дней за решеткой.
– Но ты, кажется, женился еще ребенком? – отозвалась она. – Разве женатому человеку пристало думать о том, какой успех он может иметь у женщин?
– Когда я и моя жена были еще совсем молоды, мы почти десять лет не разговаривали друг с другом, а кроме того, наличие восьми других жен делает само понятие супружеской верности поводом для смеха. – Тут в голову Сарабиану пришла другая мысль. – Интересно, смогу ли я уговорить Кааладора принять пост в моем новом правительстве?
– Бывает и хуже. В моем правительстве есть человек по имени Платим, он – вор, да еще куда большего размаха, чем Кааладор. – Элана бросила взгляд вдоль укреплений и увидела, что к ним идет Миртаи. – Удача?
– Трудно сказать, – пожала плечами великанша. – В здание мы проникли легко, но того, что искали, так и не нашли. Стрейджен и Кааладор собираются навестить университет и поговорить кое с кем из ученых.
– Неужели ими вдруг овладела жажда знаний? – легкомысленно осведомился Сарабиан.