Он сел за руль своей машины, чиркнул стартером.
— Влад! — подбежала к машине Женька. — Ты меня завтра на моторке покатаешь?
Он взял ее ручку, принялся загибать пальчики:
— Вот это — понедельник, это — вторник, среда, четверг, пятница… Пять?.. А в субботу мы все вместе кататься поедем. И папа, и мама. Будем нельму на костре печь, идет?
Женька кивнула, а Владу вдруг стало стыдно перед ней, потому что вот так он обещал взять ее с собой на водную прогулку уже много раз и обещаний своих не выполнял, а Сашка ходил в последнее время за Кожуховым как приклеенный, не считаясь с выходными и отгулами.
Он надел маленькие солнцезащитные очки, взъерошил выгоревшие волосы на голове крестницы и рванул прочь со двора.
После смерти матери в восемьдесят пятом никого роднее Сашки Земцова, а потом и его семьи, в жизни Влада не нашлось. Была еще сестра где-то в Москве, но с нею они не ладили и связи в последние годы не поддерживали. В девяносто четвертом она появилась в Краснодольске вместе с мужем — расфуфыренная, высокомерная, два дня ходила по гостям, возвращалась навеселе, а на третий день стала понятна цель ее визита: Лидка потребовала на правах наследницы половину стоимости материного дома. Продавать дом Влад не стал, отдал ей деньги сполна — одолжил у Пантеры. Потом пришлось отрабатывать на боях и рискованном сопровождении левых грузов. Где-то эта Лидка сейчас? Поди, подраздела своего Витечку, прибрала к рукам его квартиру на Сиреневом — с нее станется!
Проскальзывая между машинами с дерзким, уверенным спокойствием, Влад вспомнил урок знаменитого авторитета Пантеры, который тот преподал ему, впервые заставив сесть за руль: «Ты вот что, Мех, — сказал тогда Пантера, немигающим взглядом уставившись на оробевшего питомца, — когда на тебя замахиваются ножом, нужно не нож выбивать и не бить, а убивать. У-би-вать! — понял?.. Только так ты победишь. Если ты будешь думать, что за тобой — женщины и дети, что ты обязан кого-то защищать, спасти — ты труп. Так пускай коммунисты думают — они гуманные и их много. Всех не перебьют. Убить! — вот твоя цель. И когда на тебя летит здоровенная собака, не думай спастись бегством или упасть — разорвет. Думай о том, что каких бы размеров она ни была, она всего лишь маленькое бессильное существо, у которого только то и есть, что два клыка. А больше у нее нет ничего. Всякая собака слабее человека, оттого она рычит и скалится. Все это — установки, понял?.. Когда ты за рулем, тебе плевать на этот страшный поток машин, на это восьмирядное движение, на регулировщиков и на то, что у тебя творится сзади: красный — стоп, зеленый — поехали. И все! Ты здесь главный, ты едешь в своей машине туда, куда тебе нужно. На все случаи жизни твоя установка: „Собака лает, а караван идет“. Караван — это ты, остальные пускай лают. Форма на них, оружие при них, крутые они или всмятку — плевать! Поехали!..» Говорил он уверенно, и уверенность его передалась Владу на всю жизнь.