Мы пожимаем друг другу руки. Машина подъезжает к бордюру, и мы садимся сзади. Он берется за складку каждой брючины, чтобы приподнять ее, когда заходит в машину. Он выглядит так, будто сделан по спецзаказу.
Он выглядит бессмертным и несокрушимым. При встрече с ним я чувствую такую же вину, как при покупке чего-то, что невозможно переработать.
«А вот еще одно лекарство от рака, которое называется Онкологик,» — говорит он и передает мне, сидящему рядом с ним на заднем сидении, другую коричневую бутылочку. Это отличная машина, потому что все ее мягкие внутренности покрыты черной кожей. Сидеть мягче, чем в самолете.
Во второй бутылочке еще больше темных капсул, а снаружи наклеена самая обычная аптечная этикетка. Агент достает еще одну бутылочку.
«Это одно из наших лекарств против СПИДа, — говорит он. — Самое популярное из наших лекарств». Он достает бутылочку за бутылочкой. «А вот и наше лучшее средство от туберкулеза, устойчивого к антибиотикам. Это от цирроза печени. Это от Альцгеймера. Комплексное от неврита. Комплексное от миеломы. Комплексное от склероза. Риновирус,» — говорит он и трясет каждую, чтобы таблетки внутри погремели, а затем передает их мне.
ВиралСепт, написано на одной бутылочке.
МалигНон, написано на другой.
ЦеребралСпас.
Колеркаин.
Глупые слова.
Все это коричневые пластиковые бутылочки одного размера с белыми крышечками и этикетками из одной и той же аптеки.
Агент приехал, одетый в серый шертяной костюм средней тяжести, и в руках у него был только дипломат. Два карих глаза смотрят сквозь очки. Рот. Чистые ногти. Ничего примечательного, кроме того, что он мне говорит.
«Назови любую болезнь, — говорит он. — У нас уже есть готовое лекарство против нее». Он берет еще две пригоршни коричневых бутылочек из дипломата и трясет их. «Я взял с собой это, чтобы показать тебе результаты моей работы».
Каждую секунду машина, в которой мы сидим, скользит все дальше и дальше сквозь темноту в направлении Нью-Йорк Сити. От нас не отстают другие машины. От нас не отстает Луна. Я говорю, что удивлен, как все эти болезни все еще могут существовать в мире.
«Как жаль, — говорит агент, — что медицинские технологии настолько отстают от маркетинговой стороны дела. Я имею в виду, что мы годами поддерживаем торговлю, платим за то, чтобы врачи бесплатно пили кофе, обеспечиваем рекламу в журналах и полное продвижение товаров, но у них все та же песня. R amp;D отстает от нас на годы. Подопытные обезьяны все еще дохнут, как мухи». [9]
Два ряда идеальных зубов кажутся вставленными в его рот ювелиром.